Вот уже несколько лет Сталин и другие, столь же милые фигуры, стали любимыми персонажами печатных и электронных СМИ, а также различных видов и жанров поп-искусства. Со знаком «плюс» или со знаком «минус» они настойчиво преподносятся обывателю. Не меньшее распространение получило утверждение, что дядя Вася и тетя Маша беспрестанно вспоминают о своем советском прошлом или, что чаще, советском прошлом своих родителей. Упорно проводятся социологические опросы, в которых с профессиональным восторгом изучаются те же самые темы. Радость значительной части социологов, выявивших в ходе исследований, что мальчик Петя не читал трудов «Мемориала» о Большом терроре, не поддается описанию.

Параллельно с этим, естественно, появляется поток размышлизмов и осмыслизмов. Они характеризуются глубизнами. Полет легких птах по поводу лихих 1990-х соседствует с фундаментальностью умозаключений о роли Ивана Грозного в провале столыпинской реформы и решающем влиянии указа Петра III о вольности дворянства на революцию 1917 года (я не вру!). Надеюсь, редакция простит мне, что я не присоединяюсь к хору стройному светил и не буду писать об извечном или хотя бы многовековом национальном менталитете русского народа, о ностальгии по советскости 18-летних парней и девчат, об иррациональном предпочтении Сталина - таким симпатичным и безусловно хорошо известным дяде Васе и тете Маше - Сперанскому, Каподистрии, Витте и другим персонажам отечественной истории. Так и вижу, как дядя Вася, придя с работы, спрашивает доверительно жену: «Маша, как ты считаешь, Жуков нес такие потери, потому что был бездарен и бессердечен или в нем говорила историческая память о Суворове, который, как известно, на каждом марше терял по 20% солдат без всяких боев?» Потом дядя Вася вздыхает и делится сокровенным: «Мне, как ни говори, Александр II приятней Николая II». Трогательная картина. Теперь ничего не стоит заявить, что дальше, глядя на сериал из разряда ментовских саг, дядя Вася и тетя Маша тоскуют по ушедшей молодости. Самое пикантное, что дядя Вася и тетя Маша достаточно молоды и вспоминать о советском им, вообще говоря, нечего.

Ценность рассуждений о ценностях, как в СМИ, так и в толстенных книгах, по-моему, нулевая.

Это, конечно, не значит, что я отрицаю существование феномена воспитания. Мне уже приходилось отмечать, что если в педагогической литературе он описывается как процесс формирования личности, то в литературе экономической его оценивают крайне отрицательно или же, самое мягкое, иронически. Но если великие экономисты протестуют против воспитания, то это не значит, что они настаивают на его неэффективности. Уродовать, пардон, формировать личность вполне возможно, и не только в детском возрасте.

Давайте посмотрим на ситуацию с другой стороны. Дядя Вася работает. Его доход, ну, на 30% зависит от качества и интенсивности его труда. У него есть начальник. На 70% доход дяди Васи зависит от его отношений с начальником. Я не социолог. Возможно, ошибся, но, уверен, не намного. Понимание начальника - очень сложная вещь. Включает она и понимание взаимоотношений начальника и крыши его бизнеса. А это, прежде всего, принятие условий, на которых позволительно существовать бизнесу в нашей стране. Поясню на очень впечатлившем меня примере: речь о деле Светланы Бахминой. В ее защиту выступили менее ста тысяч человек. Это капля в море. А многочисленные дяди Васи и тетя Маша Арбатова с пеной у рта требовали крови. Это подлость. Несомненно. Но она не связана ни с Иваном Грозным, ни со Сталиным, ни с воспоминаниями о советскости.

Я согласен с Хальбваксом, что память существует всего два поколения, да и то она нуждается в расстановке опорных точек, выделении каких-либо исторических событий. Я родился и жил в Ялте, пока в 16 лет не уехал учиться в МГУ. Конечно, я знал, что вся моя семья воевала. Но для меня это знание не являлось чем-то исключительным. А вот важным было то, что на мою маму, студентку мединститута, после второго курса повесили погоны с одной звездочкой, объявили зауряд-врачом и отправили в полевой госпиталь. Отсюда в моей памяти осталось страшное слово «санпропускник». Слава богу, через полгода девчонок отозвали доучиваться. Дед и бабка, прошагавшие от и до, сделали все, чтобы в моей живой памяти о войне не было ничего.

Лишь два поколения получают возможность обладать памятью или ее изживать. Второе поколение непоротых дворян устроило декабристское восстание. Второе поколение непоротых крестьян соорудило октябрьскую революцию. Второе послесталинское поколение подарило нам 1991 год.

Я был бы очень рад, если бы психологи и социологи занялись проблемой протяженности или, говоря экономическим языком, горизонтом памяти: живой, социальной, исторической, мифологической. В то же время мне кажется, что реальное поведение человека в очень незначительной степени определяется памятью.

Так, сегодня получила широкое распространение весьма эффективная пропаганда, ведущаяся кланом отставных чекистов, которые пристроены в Думу, госкомпании, госкорпорации и другие госучреждения. В этой пропаганде используются не только приемы, но и идеологемы советскости, выгодные тому «“чекистскому” крюку», на котором повисла Россия[1]. Главная из них: кто начальник, тот и хозяин. Да это и ясно. Заработать состояние с помощью физического или интеллектуального предпринимательского труда крюк не может, на то он и крюк, то есть хозяином в обычном смысле он не является, он может быть только начальником.

Что будут делать в такой ситуации дядя Вася и тетя Маша? Если зарплата работника зависит от начальника, а не от хозяина, то зависит она не от эффективности труда, но от лояльности. Вот и все. Подумаешь, бином Ньютона. И при чем здесь память? Ведь и общий доход предприятия не зависит от эффективности его работы. Антикризисные меры нашего правительства показали, как работает эта система и как нужно себя вести. Неэффективные, провалившие все на свете, получили 3 триллиона рублей господдержки и получат еще. А эффективные, но нелояльные не получили даже условно-досрочного освобождения. Это логика крюка, плохо изученная психологами и социологами, но понятная экономистам: главное, чтобы никто не сорвался. Микроэкономическая теория утверждает, что человек рационализирует свое поведение в соответствии с представлением о своей выгоде, исходя из предложенных условий. В какой степени он руководствуется при этом памятью? Не знаю, пока никаких значимых данных на этот счет нет. Видите, как я корректен.

Описанный выше тип экономики Карл Маркс назвал азиатским способом производства, но при чем тут азиаты? Ведь и в Европе эта модель творила свое черное дело, пока укоренение частной собственности не похоронило ее. Впрочем, не мог же знаменитый бородач признать этого очевидного факта. Не мог же он признать, что именно частная собственность обеспечила ему возможность писать инвективы против нее. Впрочем, если факт противоречит марксизму, то тем хуже для факта, - это мы проходили, тут у меня есть память советскости. Так и попали под перо основоположника несчастные азиаты. Как и полагается экономисту, я в национальный характер производства не верю, тем более в азиатский, - то есть совокупно японо-ирано-израильский.

После десяти лет осуществления сложнейшей инновации - введения в России частной собственности (лихие 1990-е) - меня, конечно, не могут не удручать последние восемь лет, когда это так тяжело обретенное достижение втаптывается в грязь.

Что же делать висящим на крюке? Если вы считаете, что изменения (реформы) ничего не дадут, то остается ждать, когда вся конструкция рухнет. Это, судя по всему, не за горами. В принципе, ничего страшного. Наша страна банкротилась неоднократно, и зачастую это приносило облегчение населяющим ее людям. Если же вы трусите, как нормальный человек, то рациональное поведение тоже известно: уход, протест, лояльность[2]. Лояльность крюку бессмысленна. Возможности протеста мы лишены. Остается уход, но это отнюдь не отъезд за границу. Стоит вспомнить старую статью Александра Солженицына «Жить не по лжи» (1974). Во времена ее появления она представляла собой призыв к героизму. На мой взгляд, призывать людей к героизму нельзя. Но сейчас все не так. Лихие 1990-е сняли для нас эту проблему. Ну что героического в том, чтобы не пить чай с Машей Арбатовой или телевизионными служащими крюка? Конечно, любители исторической памяти тут же выволокут на свет тот факт, что Борис Годунов и Василий Шуйский женились на дочерях Малюты Скуратова. Но никакого резона совершать нечто подобное в наше время нет. Актуальность «Жить не по лжи» в настоящее время чрезвычайна. Тактика ухода по Хиршману-Солженицыну достаточно безопасна и, будем надеяться, хоть сколько-нибудь эффективна. Откровенно говоря, она естественна. Я вот поразился, увидев, как тележурналист «из либеральных» гордо похлопывал себя по ключицам и хвастался: «У меня друзья с погонами и не только - понимаете? - в армии». И о чем он разговаривает с этими друзьями? Вытягивает из них сведения о следующих жертвах реприватизации и методах работы с ними? И какие, видимо, размышлизмы и осмыслизмы характеризуют этот разговор! Какие глубизны приоткрываются! И не противно?

1) Это слова Виктора Черкесова, в 2007 году директора Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков, о «войне групп» внутри спецслужб (см.: Черкесов В. Нельзя допустить, чтобы воины превратились в торговцев // Коммерсант. 2007. 9 октября. № 184(3760) (www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=812840)).

2) Речь идет о терминологии, предложенной Альбертом Хиршманом: Hirschman A. Exit, Voice, and Loyality: Responses to Decline in Firms, Organizations, and States. Cambridge: Harvard University Press, 1970. На русском языке его работа вышла в 2009 году, где дается иной, в отличие от распространенного в русскоязычной исследовательской среде, перевод основных понятий: Хиршман А. Выход, голос и верность. Реакция на упадок фирм, организаций и государств. М.: Новое издательство, 2009. - Примеч. ред.