Словесность въ образцахъ и разборахъ с объясненіемъ общихъ свойствъ сочиненія и главныхъ родовъ прозы и поэзіи. Соч. В. Водовозова. Спб., 1868 г.

Но вообще слишкомъ дробный анализъ въ сочиненіяхъ г. Водовозова нетолько не недостатокъ, а положительное достоинство, имѣющее въ основѣ своей то весьма резонное убѣжденіе автора, что только самый строгій, отчетливый и по возможности всесторонній анализъ каждаго встрѣчающагося ученику новаго явленія можетъ развить и пробудить въ немъ самомъ самостоятельную мысль, вооружить эту мысль тонкою дистинкціею дурнаго и хорошаго, и сдѣлать ее чуткою къ каждой фальши, и что поэтому въ сочиненіи, которое дается въ руки ученика или дается для руководства по нему ученика, ни одно явленіе не должно оставаться безъ самого тщательнаго и по возможности всесторонняго разъясненія. Такой пріемъ г. Водовозова есть истинный кладъ для нашихъ учебныхъ заведеній, гдѣ и у учителей и у учениковъ еще доселѣ царитъ прежнихъ временъ блаженная привычка познавать все гуртомъ, по верхамъ, кое-какъ, показацки.

Другое неоспоримое достоинство сочиненій г. Водовозова, въ особенности тѣхъ, которыя относятся къ словесности и поэзіи, это трезвый взглядъ ихъ на словесныя и поэтическія произведенія и строгая выдержанность этого взгляда во всѣхъ его частныхъ примѣненіяхъ къ различнымъ явленіямъ прозы и поэзіи. Для многихъ изъ нашихъ педагоговъ поэзія есть еще доселѣ, какъ опредѣляетъ ее одинъ учитель, «разнузданный конь, бурно несущійся по необозримой степи, направленія бѣга котораго никто опредѣлить не можетъ, равно какъ никто не можетъ удержать его стремительности», а образъ самого поэта предносится не иначе, какъ въ извѣстномъ очертаніи Пушкина:

Бѣжитъ онъ, дикій и суровый, Извуковъ и смятенья полнъ, На берега пустынныхъ волнъ, Въ широкошумныя дубровы.

Г. Водовозовъ смотритъ на дѣло иначе. И поэзію и поэтовъ онъ подчиняеть тѣмъ же разумнымъ требованіямъ, которыя обязательны для всѣхъ простыхъ смертныхъ, и насчетъ исполненія ими этихъ требованій неумолимо строгъ. Для него ничего не значитъ ни авторитетъ, ни имя, ни слава. Въ каждомъ поэтическомъ произведеніи онъ ищетъ прежде всего мысли, достоинство же мысли оцѣниваетъ по мѣрѣ той или другой полезности ея въ дѣлѣ общаго развитія. Г. Водовозова ничѣмъ не подкупишь — ни легкимъ, плавнымъ стихомъ, ни звонкою рифмою, ни обиліемъ остроумія, ни игривостію и шаловливостію фантазіи; онъ остается ко всему безчувственъ, если въ стихахъ нѣтъ разумнаго содержанія. Иногда становится вчужѣ жалко, когда онъ начинаетъ говорить разныя грубости на счетъ самыхъ прелестнѣйшихъ стиховъ, которыми не налюбуются любители стихотворнаго искуства.

«<Отечественныя записки», 1868, № 1 январь, Отд. II, с. 61