«Несвоевременный» ли вызов?

Одним из самых примечательных моментов выступления Медведева стал его «ответ Чемберлену» – объявление о военных инициативах в виде размещения «Искандеров» и радиоэлектронной системы подавления в Калининградской области, отказа расформировать ракетную дивизию под Козельском и снять с боевого дежурства три ракетных полка. По словам президента, это мера вынужденная: Россию окружают глобальной системой ПРО и военными базами, игнорируя ее желание действовать сообща против общих угроз, безудержно расширяют НАТО и посылают нашей стране другие неприятные «подарки».

Исключив из своего послания довольно обезличенное слово «Запад», Медведев назвал главного виновника всех бед, постигших Россию в последнее время, – это США. Соединенные Штаты использовали конфликт на Кавказе как предлог для ввода в Черное море военных кораблей НАТО и для ускоренного навязывания Европе своих противоракетных систем. Они не справились с «локальным ЧП» на национальном рынке, что обернулось мировым финансовым кризисом, который захлестнул и нашу страну.

Если бы Медведев сделал все эти заявления, скажем, неделей раньше или неделей позже, реакция на них была бы совсем другая. Но случилось так, что именно 5 ноября, когда молодой президент России зачитывал в Кремле свое первое послание, лидеры стран всего мира (в том числе и непримиримые враги Америки Ахмади-нежад и Чавес) поздравляли Барака Обаму с победой на президентских выборах и выражали надежду на улучшение отношений с Америкой. Своеобразный «привет из России» на этом фоне выглядел шокирующе. «Медведев бросил вызов Обаме», – под такими заголовками вышли ведущие западные издания, осудившие не столько антиамериканский контекст послания российского президента, сколько его несвоевременность и недипломатичность.

На ведущих российских телеканалах победа Обамы едва не заслонила «историческое» послание президента своей страны. Обсуждая эту тему, известные аналитики говорили о том, что новый американский президент–демократ не является сторонником размещения ПРО в Восточной Европе, но теперь он может расценить инициативы Медведева, как провокацию, как нажим на него. Жесткая риторика в отношении США – это только намек на то, что Россия считает себя сильной и равной Америке страной, но вряд ли это можно расценить как дружеское приглашение к диалогу, рассуждали они. По мнению, аналитиков, в этом чувствуется наша «обида и уязвимость». «И вообще, – подводили итог эксперты, – не пора ли нам научиться любить себя больше, чем ненавидеть Америку?». Видимо, наш сюрприз для Обамы удивил и сторонников скорейшей интеграции с Западом в российской политэлите.

В этом эпизоде хотелось бы выделить два момента. Первый – это игра президента в бесстрашного и бескомпромиссного политика, которому необходимо набирать очки под пристальным вниманием своей политэлиты и своих силовиков, находящихся у власти. Она удалась в истории с Грузией, расчет на удачу подразумевается и теперь, в истории с размещением американских ПРО в Восточной Европе. И хотя «Искандеров», которые разместят в Калининграде, еще нет на вооружении у Российской армии, а ракеты в Козельске уже устарели, но сама милитаристская активность Медведева подбадривает наших военных. В любом случае, им предписано готовиться к войне.

Неслучайно на днях генерал армии Петр Дейнекин обнародовал еще одну возможную угрозу американским ПРО. По словам генерала, «Искандеры» не самое эффективное оружие для тех объектов, которые разворачиваются в Польше и Чехии. А вот ракеты Х-55, которыми оснащены бомбардировщики Ту-95 МС и Ту-160, это замечательное оружие первого удара, которые «с вероятностью три девятки способны попасть в форточку и даже в мобильный телефон». При этом Дейнекин явно пренебрег последними заявлениями президента Медведева, сделанными им в Вашингтоне: никакого первого удара Россия наносить не будет. Если ей и придется уничтожать объекты ПРО, то только в ответ на агрессию.

В то же время антиамериканская риторика послания президента глубоко традиционна: во всех бедах России виноват внешний враг, и он обозначен. Впрочем, таким нехитрым методом для сплочения своей нации пользуются многие страны, в том числе и сами США. Тот же Обама во время дебатов с кандидатом Маккейном отнес Россию к «оси зла», которая мешает и Америке, и всему миру. Возможно, лично он так не считает, но чего не сделаешь ради консенсуса элит и поддержания в американском народе устойчивого мнения о России как стране-агрессоре. Внешний враг – это, по сути, большая ценность, которую надо беречь.

Второй момент – «Вызов Обаме» был сделан в тот самый момент, когда во многих странах праздновали победу черного президента с мусульманскими корнями так, будто к власти приходит мессия. На самом деле эта всемирная эйфория ничем, по существу, не оправдана. Американцы запустили отлично просчитанный со всех точек зрения политический проект под названием «Барак Обама» и рассчитывают получить от него огромные дивиденды. По крайней мере, они теперь с большим основанием смогут решать свои проблемы за счет других стран.

Медведев к победе Обамы относится, видимо, более скептически, понимая, какие силы за ним стоят, и что ничего хорошего от новой администрации США нам ждать не приходится. В политике чудес не бывает. Бывают взаимные уступки и компромиссы, а также – ясно очерченная «красная черта», за которую не стоит переступать. Понятно, что «Искандеры» под Калининградом и три ракетных полка под Козельском не могут испугать США, но их антироссийские планы может остановить подчеркнутая решимость президента России «идти до конца».

Так что брошенный Медведевым «несвоевременный» вызов Обаме стоит расценивать, прежде всего, как честное предупреждение, сделанное до начала его вступления в должность президента США и задолго до начала любых переговоров. К тому же российский президент особо подчеркнул, что он надеется на прогресс в российско-американском взаимодействии, несмотря на непростые отношения и то, что у нас к Америке «тоже возникает много вопросов, в том числе нравственного порядка». Он еще раз напомнил о своей инициативе по созданию новой архитектуры безопасности на евроатлантическом пространстве, объединяющем Россию, ЕС и США.

Казалось бы, внимательное прочтение послания Медведева должно было избавить его самого от непростых вопросов о «провокации Обамы». Однако во время саммитов Россия – ЕС в Ницце и антикризисной «двадцатки» в Вашингтоне российскому президенту не раз приходилось объяснять, что его выступление не было ни антиамериканским, ни антиобамовским. Медведев даже намекнул на то, что Россия могла бы вступить в НАТО, хотя ее туда и не зовут.

Цели и мечты

Самая красивая часть послания – о ценностях, которыми нельзя поступиться и ради которых надо бороться и побеждать: это справедливость, свобода и патриотизм. С патриотизмом в России, кажется, все в порядке. Как заметил политолог Глеб Павловский, «теперь все патриоты: и Френкель в тюрьме патриот, и милиционеры, которые сожгли подследственного, они тоже, наверное, патриоты». Поэтому, наверное, Медведев и поставил патриотизм на почетное последнее место.

Свобода – это то, к чему вечно стремятся, хотя плохо себе представляют ее последствия. По отношению к государству понятно: самостоятельность и независимость. Но к себе самим свободу еще не примеряли. По многим причинам. Главная из них – «суверенная демократия», придуманная Кремлем. Хотя Медведев давно высказался против этого определения, оно действует на официальном уровне и объясняет многие параметры существующей в стране откровенной несвободы – и политической, и экономической, и личной, индивидуальной.

Президент в своем послании процитировал слова Столыпина о том, что надо воспитать прежде всего гражданина, а потом – гражданственность, а не наоборот. Он резко отозвался о государственной бюрократии. Она, по словам Медведева, «периодически «кошмарит» бизнес – чтобы не сделал чего-то не так, берет под контроль средства массовой информации – чтобы не сказали чего-то не так, вмешивается в избирательный процесс – чтобы не избрали кого-нибудь не того, давит на суды – чтобы не приговорили к чему-нибудь не тому».

Замах на чиновников, количество которых, кстати, за последние девять лет в России увеличилось в два раза, был такой, что в зале, где сидела вся верхушка госбюрократии, раздались аплодисменты (наверное, каждый из госуправленцев аплодировал на всякий случай, чтобы его самого не заподозрили в этих безобразиях). Однако потом, перечисляя свои либеральные инициативы по укреплению институтов демократии (всего их было десять), Медведев добрался до свободы слова. И тут оказалось, что президент бессилен заставить губернаторов соблюдать Конституцию, в которой записано, что цензура СМИ в России недопустима.

Медведев так и сказал: «Опыт показал, что уговаривать чиновников «оставить в покое» СМИ практически бесполезно. Нужно не уговаривать, а как можно активнее расширять свободное пространство Интернета и цифрового телевидения». Но зачем же кого-то «уговаривать», когда есть закон? Выходит, что власти удобнее вывести неформальные политические дискуссии в виртуальное пространство (где они и так ведутся), чем обеспечить их циркулирование в массовых СМИ? А телевидение и массовые печатные издания так и будут транслировать аудитории установки «суверенной демократии».

Между тем Медведев, конечно, прекрасно понимает, что без независимых (только от кого?) СМИ борьба с коррупцией, которую он объявил, невозможна. И создание свободного (в западном понимании) гражданина тоже немыслимо. Вывод тут напрашивается один: сам президент (если хочет) может только мечтать о свободе (как в Америке), как о высшей ценности, но мечты эти ограничены строгой действительностью – обычаями и менталитетом населения и государственным механизмом, который дает возможность действовать только в одном направлении.

В этом контексте определение «справедливости», которую Медведев поставил на первое место в своем табеле ценностей, выглядит, скорее, идеалом. Ведь, по словам президента, она понимается «как политическое равноправие, как честность судов, ответственность руководителей». Она реализуется «как социальные гарантии, преодоление бедности и коррупции». Она добивается «достойного места для каждого человека в обществе и для всей российской нации в системе международных отношений».

«Искорки» или «реверансы»?

Послание президента стало поводом для большой политической дискуссии в СМИ, чего давно уже не было в России. Самые радикальные и противоположные точки зрения на программу Медведева высказали научный руководитель Института проблем глобализации Михаил Делягин и эксперт Горбачев-фонда Валерий Соловей. Делягин, судя по всему, в полном восторге от выступления президента. «В рутинном по своей природе документе (отчете руководителя бюрократии перед представителями самой этой бюрократии, доступном для лицезрения и народу) неожиданно засверкали искорки революции. Собственно, обсуждать теперь надо две вещи: удастся ли, и понял ли он вообще сам, что собрался делать?» – пишет эксперт.

Какие же «искорки» он увидел? Прежде всего, это изменения в подборе кандидатур губернаторов, которыми теперь должны заниматься не полпреды, замкнутые на премьере, а партии, победившие на региональных выборах, и парламентский контроль за правительством. Медведев также «нанес точечные удары» и по ключевым властным структурам, «отказывавшимся признавать его в качестве руководителя страны». По сути, это переход к парламентской республике, утверждает эксперт.

Далее количество «ударов», увиденных Делягиным, резко увеличивается. Это и намеченное сокращение федеральной бюрократии в регионах, и введение правил ротации партийного руководства (подготовка почвы для создания новых партийных элит, которые в будущем могут стать опорой «президента всех партий» Медведева), и новые правила формирования Совета Федерации («шаг от путинской централизации к почти ельцинскому федерализму»), и убедительное молчание Медведева по поводу экономических проблем (таким образом, он показал, что ответственность лежит на правительстве и Центробанке).

Впрочем, и Делягина кое-что пугает в послании президента. Например, искренняя вера Медведева в то, что страна живет по Конституции, демократия построена, заводы строятся и государство является социальным. Но, по мнению эксперта, это не ритуальный пропагандистский жест, а глубокая оторванность от реальной жизни «всей государственности, как таковой».

Валерий Соловей, наоборот, – настроен к посланию президента скептически. Он считает, что «главное блюдо», которое приготовил Медведев, – это увеличение президентского срока до шести лет, «а все остальное – гарнир». Причем, по его мнению, этим сроком воспользуется именно сам Медведев, а не Путин или кто-то еще. «Фактически речь идет о приближении России к восточным деспотиям, я имею в виду современные режимы в среднеазиатских республиках», – мрачно замечает Соловей.

Все инициативы президента эксперт считает «реверансами» в стороны всех наиболее влиятельных групп. «Искандеры» – в сторону силовиков, которых Медведев стал переключать на себя еще во время российско-грузинской войны. Обещания не национализировать собственность – в сторону промышленных и финансовых магнатов. Послабления для партий и прочие рассуждения о свободе – это кость, брошенная либералам. И еще Соловья раздражает обилие тем в президентском послании – «их столько, что глаза разбегаются». Вердикт, который вынес эксперт президентскому посланию таков: «Это важный шаг в личной стратегии Медведева, но не в стратегии страны».

Как правило, в жизни бывает так, что если на одно и то же событие высказываются прямо противоположные точки зрения, то истина лежит где-то посредине. Политика мало похожа на реальную жизнь. В ней сбываются и самые оптимистичные, и самые мрачные прогнозы. Послание Медведева далеко не однозначное. Каждый увидел в нем то, что хотел увидеть, и каждый был чем-то обманут в своих ожиданиях.

Любопытным в этом смысле было обсуждение выступления президента в клубе «4 ноября». Там тоже искали «революционные искорки» и находили их, например, в том, что Медведев признал: в стране кризис и он далек от завершения. До этих слов президента публично говорить о кризисе в России было не принято. Также порадовало собравшихся, что слово «свобода» упоминалось президентом 29 раз. И еще – если раньше глава государства ссылался только на Ильина, то теперь «мягко перешли к Столыпину, это дорогого стоит».

Сокрушались: когда демократия не завоевала, а дарована, то будет генерироваться авторитарный запрос. Да, народ хочет демократии, но если придется выбирать между демократией и стабильностью, то понятно, что выберут. Тем не менее вопрошали: «либерализм» – по-прежнему ругательство или теперь это понятие можно употреблять? Выступление президента было строго либеральным, но слова «либерализм» от него никто не услышал. И сами себе отвечали: конечно, пока слово «либерализм» неприемлемо, пройдут годы, пока оно войдет в обиход. Приходили к выводу: жестко заявленный президентом либеральный вектор сопровождается не менее жесткими консервативными мерами. Это печально, но на данном этапе это осознанная необходимость, поиск идейного консенсуса элит.

Между тем, создается впечатление, что политический класс не во всем понял президента, а президент не вполне понимает, что может произойти в России. В своем выступлении он заявил о том, что необходимо пробить образовавшиеся в экономике «финансовые тромбы», и что вся реализация антикризисных мер, принятых правительством, недопустимо затягивается.

Говоря простым языком, речь идет о том, что с финансовым кризисом в стране, который плавно переходит в кризис реальной экономики, борются пока только на виртуальном уровне. Слова на высоком уровне произносятся, решения в правительственных кабинетах принимаются, а деньги в реальную экономику не поступают. Самое печальное в этой ситуации то, что возникают слухи о политических играх, которые якобы идут «наверху», о том, что кто-то должен будет «ответить за кризис». Пресекать эти слухи – бесполезно. Полезно – спасать экономику и страну.