Мы много и часто говорим о завтрашнем дне страны. Предлагаем различные сценарии. Спорим по вариантам развития событий. Однако любые дискуссии являются таковыми, когда четко зафиксированы предмет спора и «система отсчета», в которой он рассматривается.

На суд читателя и выносится постулированная «система отсчета», то есть система взглядов на главный предмет – жизнь народа. Эта система переводит ключевой вопрос современной России: «Сколько можно ждать?» в конструктивный ответ: «Когда и почему мы там будем».

Постулат первый, диагностический

Объективно экономически советская система управления должна была трансформироваться либо развалиться. Она просто изжила себя за предыдущие годы. Госплан, как главный разработчик количественных экономических показателей при заданном качестве продукции, последовательно загонял страну в тупик. Планирование килограммов рыбы, мяса или штук автомобилей на душу населения не отвечало реальным потребностям населения. Народ почему-то активно гонялся за импортными качественными сигаретами, напитками, джинсами, приплачивая две цены. Почему-то «Запорожец» как-то тоскливо смотрелся на фоне «Мерседеса», «мерина, у которого кожа-рожа и другие навороты».

Субъективно идеологически на принципах государственного монополизма, разъедаемых частнособственнической ржавчиной, советскую систему управления до последнего поддерживала стареющая партийная номенклатура.

Система безопасности тщательно охраняла эти принципы и устои, безуспешно боролась с жаждущей свободы диссидентствующей интеллигенцией. При этом отсекание одной головы порождало три огнедышащие, требующие перемен.

Постулат второй, исторический

При постепенном, естественном уходе почтенных вождей на покой всегда приходит новый энергичный лидер, заквашенный на старых дрожжах, но выступающий за социально-экономические изменения.

Его новые идеологические установки большинству понятны и одобряемы: экономический застой – давай перестройку, идеологические шоры – давай новое мышление.

Однако полученные результаты имеют характер «социального Чернобыля». Хотелось только обновить управленческий реактор, а идеологически рвет так, что все сносит напрочь…

Объективно экономически экспертам ясно, что строить новую систему управления из старой элементной базы нельзя. Эти старые элементы, былые организаторы битв за урожай, привыкли выполнять все команды любой ценой.

Поэтому при новой вводной, например антиалкогольной, они активно берутся рубить элитные виноградники, учреждать общества трезвости. Рукпартбойцы вступают в очередную битву, и все становятся унтер-офицерами. Выясняется, что они секут сами себя. Народ не обманешь зелеными очками Изумрудного города. Сквозь щелки и трещинки видно, что лозунги одни, а ест и пьет не тот, кто рубит правду, а тот, кто рубит виноградную лозу.

Система безопасности тоже не спит, она постепенно деградирует. Масштаб системы безопасности всегда определяется масштабом противника. Для каждого Кутузова должен быть свой Наполеон. При отсутствии таковых система становится футбольным мячом. При крепкой внешней оболочке внутри только пустота. Когда вместо главного противника, дяди Сэма, внимание было обращено на поиск врагов, съевших пельмени и колбасу, на контроль талонных схем распределения товаров, система просто сдулась.

В итоге исторический парадокс: авторы серьезных инновационных идей демократизации социальных и экономических отношений остаются в памяти народной как могильщики великой державы с великой госбезопасностью. Обидно. Жалко. Да ладно.

Смотреть на свою историческую миссию надо заранее и через призму народной молвы, а не глазами почетного жителя Европы или лауреата международных шведских премий. Внешняя, зарубежная, и в этой связи положительная оценка политического лидера при отрицательной внутренней – это в лучшем случае кратчайший путь к забвению, а в худшем – к презрению.

На самом деле историческая миссия любого кризисного управляющего – спасителя страны – не утопить «Титаник», а подготовить условия для последующих социальных архитекторов новых систем управления.

Постулат третий, практический

Практика общественного развития показывает, что социальные революции – это монстр, пожирающий своих питомцев, своих организаторов. Почему? Потому, что у любой революции только одна задача – под лозунги заманчивых картин о светлом будущем окончательно разрушить старое. Когда старое заканчивается, начинается самоедство руководителей – побеждает хитрейший.

Зачистка под новое, становление нового и его развитие – это разные, но последовательные этапы одной стадии обновления, которые реализуют также различно этапированные люди, порой прямые антиподы.

Начальный первый этап – период революционных бурь, как правило, очень короткий, но очень захватывающий и интригующий. Страна становится съемочной площадкой короткометражного боевика. В этом фильме все население – актеры второго плана (или просто фон), влюбленно или ненавидяще разглядывающие главных героев. Реально главных немного – человек 20–30, они, митингуя до изнеможения, самозабвенно рушат старые структуры. В мемуарное прошлое уходят отжившие свой век идеологи, экономисты, безопасники.

Однако век борцов также недолог. Участь их известна: собираться по каким-нибудь памятным датам и спрашивать друг друга: «За что воевали?»

Интеллектуальные архангелы революции и другие «гавриилы» мгновенно покидают реальную политику и страницы газет. На смену революционной рати идут те, кто конкретно и практично берет на себя работу по становлению новых схем управления страной.

Постулат четвертый, эзоповский

Снова страна – театр. Новые хозяйственники, обгоняя зазевавшихся партнеров, стремятся занять места в партере. Первые места берут по знакомству с администрацией театра. Вскоре зал полон, ложи блещут. Даже галерки заполнены разночинцами. Утихают возгласы: «А ты кто такой?» Ждут занавес. Сегодня предвыборный аншлаг, дают «Жизнь за царя». На сцене мужик-патриот, затянув на впалом животе супоньку, пытается завести рвущихся к природным ресурсам супостатов в гнилое болото.

Публика молчит, смотрит с напряжением, грызут ее смутные сомнения.

С одной стороны, субъективно, идеологически – вещь мощная, на доморощенном патриотизме замешенная. За хорошего царя, за отечество, за суверенную демократию даже малокормленный мужик готов голову сложить.

С другой стороны, объективно, экономически – уж больно мужик худющ, давно мяса не ел, нездоров, необразован, хата скособочилась – дойдет ли сам до болота?

Про безопасность вообще речи нет. Почему вороги топчут родную землю практически везде, неужели болот не хватает?

После просмотра реальной жизни, смоделированной на театральных подмостках в условиях предвыборной толчеи, возникает благородное желание заняться мужиком, то есть народом в целом.

Тут же новые молодые режиссеры разрабатывают большие прожективные проекты. Скоро на селе быков разведут, грамотность поднимут, «скорая помощь» в два раза быстрее приедет, дома начнут строить. Если кто воровать задумает, то ему публично порекомендуют Уголовный кодекс почитать. Все продумано, все рассчитано, начинаем новую жизнь.

И началось.

Постулат пятый, средне-прогностический

После этапа становления социально-экономических отношений нового типа всегда приходит этап выбора вектора дальнейшего развития – вправо или влево. А это опять другая ипостась.

Здесь все дело в команде, сформированной для решения стратегических задач по принципу компетентности.

Компетентность и надежность – диалектически противоположные категории.

Компетентность предполагает наличие значительного объема знаний и способность их реализовать.

Надежность выражается в кадровом подборе по принципу личного знакомства. Мы вместе жили-служили и не тужили. Кстати, в феодальном обществе надежность определяется еще и степенью родственных отношений.

Для революционного и постреволюционного периода надежность соратников есть залог победы в борьбе. Однако последующий этап, после того как банки, мосты и трубы возглавили молодые люди с поведением революционных матросиков, требует иных специалистов.

Об этом свидетельствуют и первые результаты по реализации проектного типа управления в российском исполнении.

По своему содержанию проекты в России представляют собой одну из функциональных задач конкретного министерства, вынесенную на всеобщее обозрение и в этой связи особо контролируемую с точки зрения ее исполнения и финансирования. При такой поддержке решение задачи обречено на успех, особенно в средствах массовой информации.

Однако для проектировщиков довольно неожиданным становится мощный побочный эффект – управленческий кризис министерского аппарата. После удачного проектного решения одной из ведомственных функциональных задач у населения всегда возникает вопрос: «Почему другие также столь жизненно важные функциональные задачи министерств не решаются так же успешно? Почему остальная часть бюджетных денег тратится как-то бездарно? Куда они исчезают?»

Дальше поток социальных вопросов будет нарастать, и на него надо будет конкретно отвечать.

Возникнет управленческая развилка: или в коррупционный тупик, или самый жесткий слом сложившегося многообразия схем роста руководящих индивидуальных доходов за счет промывания казенных рубликов через фильтр таким трудом созданных под себя рыночных структур.

Первый вариант – это крах и новый передел власти и собственности.

Второй предполагает сначала осознание сути проблемы, то есть сперва придется постоянно менять на разных должностях одних и тех же, но очень надежных. Замес вареников в одной тарелке сметаны постепенно приведет к жгучему кадровому голоду на «своих», и тут придет время компетентных.

В 1941 г. после неудач паркетных генералов из надежных компетентные системно проявились только в самый критический момент – битве за Москву. Правда, век их также исторически недолог, после войны они направляются покомандовать в Одессу или на Урал.

Таким образом, потребуется иной кадровый состав, который всерьез и надолго, профессионально и грамотно займется развитием соответствующих отраслей экономики с их прямой привязкой к удовлетворению прежде всего социальных потребностей, а затем своих.

Появится четко очерченный функциональный круг для системы безопасности. Вновь вернется приоритетная задача обеспечения безопасности страны, включая обе части ее бюджета – доходную и расходную.

Разность потенциалов между плюсом и минусом этого финансового аккумулятора должна давать энергию, способную завести и двигать государственную машину лет 10–15.

В этой связи остро встанет проблема поиска и обнаружения компетентных идеологов, доступно и просто поясняющих народу и его лидерам перспективы социально-экономического строительства страны.

Однако самой главной проблемой станет системная интеграция идеологии, экономики и безопасности. Найти, назначить и свести в единую команду идеолога, экономиста и безопасника, то есть Плехановых, Столыпиных и Андроповых, – вот сверхзадача нового короля Артура для его рыцарей «круглого стола». За ним будущее, все остальное наносное и пустое.

Итак, на вопрос: когда? Ответ один: 2008-й.