Как и зачем лепится образ «врагов народа»

Антуан де Ривароль, самозваный граф и прирожденный мастер афоризма, как-то убийственно сострил: «Политика походит на мифического сфинкса: подобно ему она пожирает тех, которые не разгадывают ее загадок». И хотя применительно к политаналитикам насчет «пожирания» сказано, наверное, слишком сильно, тем не менее их, пардон, священным долгом является разгадывание, например, загадок свершившихся 2 декабря выборов депутатов Государственной думы пятого созыва.

* * *

Не дожидаясь виртуальной помощи с их стороны, итоги выборов без промедлений подвел не кто иной, как действующий президент РФ Владимир Путин – главный победитель электоральной гонки. Польский публицист Гжегош Слюбовский, однако, опередил победителя и заранее сказал сермяжную правду о наших думских выборах в статье «Putinland»: «Какая фракция в российской Думе самая сильная? С 1991 года ответ на этот вопрос один: фракция Кремля. Каждый президент мог подкупом и угрозами подчинить себе парламентское большинство. Сегодня уже нет смысла задавать такие вопросы. После выборов в российский парламент, которые состоятся 2 декабря, вся Дума станет кремлевской. Голосовать за «врагов» Путина в России уже почти никто не хочет».

И ведь как в воду глядел язвительный поляк: теперь в нашем родном парламенте будут в подавляющем большинстве «друзья» Владимира Путина. Он сам растолковал это публике 3 декабря в свойственной ему в текущем моменте теплой и проникновенной манере: «Особые слова благодарности тем, кто проголосовал за «Единую Россию». Я возглавлял список этой партии, и, естественно, это знак доверия», – сказал президент. Правда, с доверием дело обстоит далеко не так просто: как справедливо отметил один умный человек, доверие народа теряют, когда его напрягают. А кремлевские политтехнологи и творческие исполнители их предначертаний напрягали электорат во время предвыборной кампании и на самих выборах до полного его изнеможения.

В недавнем расследовании журнала The New Times говорится, что представители некоторых социологических центров тесно сотрудничают с Кремлем и согласуют даже анкетные вопросы для опросов общественного мнения. Может быть, тут и кроется разгадка одной из загадок российской политической жизни – лейбницевой предустановленной гармонии иных из социологических прогнозов с результатами выборов?

Путин в цитированном выступлении также отметил, что новый состав Госдумы будет более легитимным, чем прежний. «Если прежний состав Госдумы опирался на 70% избирателей, то нынешний состав опирается на 90%, поскольку только 10% избирателей отдали свое предпочтение партиям, которые не вошли в парламент», – пояснил он, подчеркнув, что в этом году была «самая большая явка за последние восемь лет, больше, чем в 1999 году и в 2003 году». Это еще одна из загадок нашей политической актуальности. Загадка тем более важная, что «Единая Россия» объявила, а СМИ подхватили объявление о том, что думские выборы в действительности являются референдумом о вышеупомянутом доверии Владимиру Путину как бессменному национальному лидеру.

Злокозненные эксперты поставили под вопрос вывод президента о возросшей легитимости Госдумы пятого созыва. Выражаются сомнения и в безоговорочном вотуме доверия президенту. Показанный «Единой Россией» результат недостаточен для объявления Путина всенародным лидером, считает бывший министр экономики, ныне научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин. «63% для «Единой России» – это маловато. При явке 60% – это немного после всех усилий. К тому же все будут думать, что это еще и пририсовано. Поэтому я не сказал бы, что результаты для власти удовлетворительны», – сказал Ясин агентству Reuters. По мнению Ясина, власти «не смогли достичь своей цели, для того чтобы сказать, что всенародная любовь у президента в кармане и он может выбирать себе любую ипостась, оставаясь национальным лидером». И коварное заключение: «Можно, конечно, делать бодрый вид, но думаю, что результатами могут быть удовлетворены только Жириновский и Миронов».

Навязчивое муссирование пропагандистской темы о выборах как референдуме проливает свет еще на одну загадку: почему предвыборная агитация Путина, «Единой России» и путинского актива строилась по схеме «друг – враг»? Зачем понадобилась демонизация оппозиции, объявление всех оппозиционных партий и политических деятелей записными противниками Путина? Руководитель центрального исполнительного комитета партии «Единая Россия» Андрей Воробьев, отвечая в «Газете.Ру» на вопрос о врагах «плана Путина» в России, с завидной откровенностью и нескрываемой печалью отметил, что такие силы и люди, что называется, не перевелись: «Одни – это те с виду милые дедушки-коммунисты, которые мягко стелют, а по факту первым делом ограничат нашу (!) свободу». Воробьев рекомендовал зайти на «сайт этой партии, я не могу упоминать название, и прочитать их программу», где нет «ни одного слова «свобода».

Я не понял, сколько слов «свобода» должно быть, но это не снижает эмоционального накала суждений маститого «единоросса»: «Они снова хотят нас (!) построить и отправить на принудительные стройки или ограничить нас в самореализации», – заявил он. К ужасам, ожидаемым от коммунистов, он добавил прочие серьезные угрозы. Другими врагами «плана Путина» Воробьев считает тех, кто «заинтересован в слабой, расхлябанной власти, потому что ранее, в 90-е, это принесло им огромные дивиденды». «Они не хотят, чтобы наша страна была сильной, единой и процветающим государством. А мы хотим и обязательно этого добьемся», – добавил он. Как комментируют Воробьева журналисты, образ врага – это главный материал, цементирующий российское общество на протяжении столетий. Вначале этот прием отточили до совершенства коммунисты, теперь этот метод вновь в почете. Главными внешними врагами при этом опять становятся США и НАТО (некоторые европейские страны и институты – в зависимости от политической конъюнктуры), а внутренними – оппозиция, выступающая за смену нынешнего политического клана у власти. Ранее сам Путин на форуме своих сторонников в «Лужниках» обозначил врагов «Единой России».

«План Путина» и его «враги» – это очередные пропагандистские фишки «Единой России», которые они впаривали простодушной публике. Тонкость, однако, состоит в том, что сам Путин не очень-то серьезно относится к своему пресловутому плану.

Проблема в том, что, осененное этим сredo, шельмование оппозиции происходило в самой грубой форме. Во вторник, 27 ноября, за пять дней до официального дня голосования на выборах в Госдуму, по сути превращенных в референдум о доверии лично Владимиру Путину и его «плану», в московском офисе Фонда эффективной политики состоялся «круглый стол». Помимо «хозяина» ФЭП Глеба Павловского и выполнявшего функции ведущего Алексея Чадаева в дискуссии приняли участие Максим Григорьев, Виталий Иванов, Павел Святенков и другие. В качестве темы мероприятия были заявлены «Враги плана Путина» – по названию вышедшей в издательстве «Европа» книги Павла Данилина, презентация которой и была осуществлена в рамках данного «круглого стола». Открыл дискуссию Глеб Павловский. Пафос его выступления свелся к резкой критике существующей в России оппозиции и обвинениям ее в полной недееспособности, которая, по мнению Павловского, и представляет главную угрозу для существующего политического режима. «Ладно бы эти идиоты сами ни на что не способны, но вместе с ними может обрушиться вся наша политическая система», – охнул Павловский. «Нам нужна другая оппозиция!» – пламенно подытожил он свое выступление. Алексей Чадаев согласился с оценкой российской оппозиции, данной Павловским, отметив тем не менее справедливость многих ее требований и лозунгов, и призвал реализовать их после окончания нынешнего избирательного цикла. В частности, по мнению Чадаева, в связи с трансформацией статуса партии «Единая Россия» из партии власти в партию Путина необходимо очистить эту партию от людей, недостойных представлять партию национального лидера России. Директор Института исследования проблем демократии и автор книги о «fake-структурах» в российской политике Максим Григорьев свел свое выступление к изложению основного содержания своей книги, суть которой сводится к тому, что все антисистемные элементы в российской политике, а также гражданском обществе являются подставными структурами, декларируемые цели которых не совпадают с подразумеваемыми, а подразумеваемые цели не совпадают с теми реальными интересами, которые они представляют.

Михаил Бударагин в статье «Друзья и враги Владимира Путина» справедливо констатировал: «Друзья Владимира Путина в информационном пространстве на самом деле являются главными творцами его же врагов ровно так же, как и враги являются главными вдохновителями друзей президента: потому эти среды – плоть от плоти друг друга. Вместе они составляют «партию третьего срока».

* * *

Фактически избирательная кампания, особенно в ее заключительной фазе, как уже отмечалось, проходила под девизом администрации президента РФ, который она навязала электронным СМИ и который был авторизован самим Владимиром Путиным: «Кто не за Путина, тот против него». Юридически некорректная и политически чреватая немалыми рисками идея о том, что думские выборы являются на самом деле референдумом о доверии Путину как общенациональному лидеру, превращение «птицы-тройки» в избирательном списке «Единой России» в одного «коренника», который должен был обеспечить (и обеспечил) ей победу в выборной гонке, – все это явления этого же контрпродуктивного ряда. Ибо референдум монологичен, в то время как выборы диалогичны; референдум происходит по примитивной логике «да – нет», а подлинные выборы суть презентация конечного множества ответов на политическую злобу дня в стране. Решение Путина участвовать в избирательной кампании на стороне «Единой России», не будучи членом этой партии, недопустимым образом перекосило российскую политическую жизнь, поставив в сугубо ложное положение некоторых российских политиков. И прежде всего лидера «Справедливой России» Сергея Миронова, который базировал свою предвыборную кампанию на критике «Единой России» и рекламировании своей партии как патентованной народной заступницы. Однако Миронов нарвался на острую отповедь в ряде региональных организаций «СР». Так, председатель кировского регионального отделения «Справедливой России», истинный друг Путина Игорь Касьянов сокрушенно и искренне недоумевал. «Борьба с «Единой Россией» – это борьба с Путиным, это раскол России, это опасность вернуться в 90-е годы. Я всегда был и буду на стороне президента», – сказал Касьянов. И действительно, нельзя одновременно быть левым и «другом Путина» – это сродни шизофрении.

Чрезвычайно поучительным было зрелище политической конструкции «друзья – враги», что называется, на ходу. В числе закадычных друзей в конечном счете оказалась помилованная Кремлем «Справедливая Россия», в ряду врагов – приговоренный к внепарламентской оппозиции Союз правых сил. В первой половине ноября ангажированные представители общественности и СМИ похоронили «Справедливую Россию» как будущую парламентскую партию: «эсеры» находились в глубоком кризисе, в регионах происходил массовый отток членов «СР», перебегавших в другие партии; ее лидера лягали и публично унижали все кому не лень. Агитация «эсеров» на ТВ производила странное впечатление фатальной неуместности: «застарелым овечьим теплом», как сказал бы поэт, веяло с телеэкранов, когда на них появлялся Сергей Миронов со своими душераздирающими словами о «русском парне Сереге», который, подобно Иисусу, накормит старых и бедных «пятью хлебами и двумя рыбами». В общем, отечественный политический класс оставлял для «Справедливой России» только одну выборную перспективу: полный облом.

Но нытики и маловеры были в очередной раз посрамлены на высочайшем уровне. Сергей Миронов хотя громогласно и объявлял себя самым аутентичным левым и беспримесным социалистом, хотя и грозился заткнуть за пояс коммунистов (теперь он предлагает с ними объединиться), но это же так – для пользы дела. Чтобы левый фланг, значит, тоже был занят теми, кому положено, – друзьями. И это было понято и оценено где надо. За считанные недели до дня голосования стали активно распространяться по неофициальным каналам версии о том, что Миронов получил «добро» от кремлевских структур, подключенных к ведению избирательной кампании.

По словам генерального директора Центра политической информации Алексея Мухина, «администрация получила установку на то, что «Справедливая Россия» проходит в Думу», и теперь «готовит плацдарм» для формирования фракции партии в новом парламенте. Реальность такого расклада подтверждается неожиданной сменой главы аппарата фракции «Справедливая Россия». Место прежнего руководителя Дмитрия Ступакова занял Вадим Коновалов. По данным СМИ, он является начальником департамента координации и планирования протокольно-организационного управления администрации президента. Руководитель аппарата фракции – малозаметная фигура, однако его влияние очень велико. Фактически он является правой рукой лидера фракции и контролирует деятельность каждого депутата. Как правило, руководители фракций являются фигурами-тяжеловесами и не меняются на протяжении работы всего созыва. Поэтому столь неожиданный приход на эту должность функционера из президентских структур можно трактовать как получение партией входного билета в новую Думу.

Методологию работы администрации президента РФ с партиями, отнесенными к разряду «врагов», хорошо проанализировал заместитель гендиректора Центра политических технологий Алексей Макаркин на примере СПС. «Как известно, на прошедших выборах в Государственную думу СПС набрал 1% голосов и не прошел в нижнюю палату Федерального собрания России. Однако это не произошло само собой. Напротив, тут был приведен в действие политический принцип, сформулированный Фридрихом Ницше: «Падающего – толкни». В начальной стадии избирательной кампании СПС претендовал на часть электората партии власти. Те результаты, которые СПС показывал в регионах, когда партия получала 7%, 8%, иногда 6,9%, – это были высокие результаты там, где в общем-то никогда не голосовали за либералов (Брянск, Рязань). Такие результаты были связаны с тем, что СПС стал апеллировать не только к либеральному электорату, которого не хватило бы для прохождения в Думу, но и к пенсионерам, то есть к тем избирателям, которых власть априори считала своим активом. И первоначальные проблемы СПС (когда у них начали конфисковывать агитматериалы, всего около 20 млн экземпляров) связаны именно с этим. Их отсекали от пенсионного электората, им не давали возможности получить голоса этих избирателей. Эта атака и спровоцировала переход СПС в отчетливую радикальную оппозицию», – отметил политолог в беседе с «Полит.ру». Иными словами, своими жесткими действиями власть собственными руками выковывает непримиримых противников.

Когда мобилизуется электорат, надо поднимать его против оппозиции, надо показать врага, показать, что есть опасность, есть угроза. Раз выборы превращаются в голосование по доверию президенту и избирателям все ясно – это грозит неявкой. А такой вариант выглядит для власти совершенно неприемлемым. Тут есть еще один важный момент, не отмеченный Макаркиным: чей это враг чисто конкретно? Как вытекает из выступления Путина на форуме его сторонников 21 ноября, где речь шла о «постоянной, порой острой, жесткой политической борьбе как внутри страны, так и на международной арене», о политической борьбе, которой «не может быть без участия народа», – это «враг народа».

* * *

Какой же политической логикой руководствовался Владимир Путин, доходя до столь опасной грани в своей политической фразеологии, которую его рьяные сторонники немедленно претворяют в жизнь? И почему он санкционировал травлю своих бывших коллег из окружения Бориса Ельцина как «врагов» вместе с «первым фронтом», давно открытым против коммунистов? Сдается, что латентный, но точный ответ на эти вопросы заключен в глубоких словах Карла Шмитта из «Теории партизана»: «Каждая война на два фронта вызывает вопрос, кто же на деле является настоящим врагом. Не знак ли это внутреннего раздвоения – иметь больше одного единственного настоящего врага? Враг – это наш собственный вопрос как гештальт. Если собственный гештальт однозначно определен, откуда тогда берется удвоение врага? Враг – это не нечто такое, что по какой-либо причине должно быть устранено и из-за своей малоценности уничтожено. Враг находится в моей собственной сфере. По этой причине я должен столкнуться с ним в борьбе для того, чтобы обрести собственную меру, собственные границы, собственный образ и облик». В пределе, по Шмитту, настоящий враг – это «собственный брат» в метафорическом смысле этого выражения: «Вчерашний брат раскрылся как более опасный враг».