Европейское «паломничество» святейшего патриарха Алексия II, состоявшееся 1–4 октября 2007 г., уже спровоцировало множество недоумений, кривотолков, обвинений, опровержений, оправданий, обращений, заявлений, а может быть, даже и уходов под землю, о которых пока еще молчат сводки новостей.

Идиллия или пропаганда?

Невнятное пиар-обеспечение

Главной причиной этих «кругов на воде» стала, мягко говоря, недостоверная информация, распространенная официальными церковными источниками – отделом коммуникации ОВЦС и пресс-службой Московской патриархии. И дело здесь вовсе не в том, что указанные источники намеренно исказили информацию о прошедших событиях с целью скрыть от православных верующих и широкой общественности какую-то нелицеприятную «страшную правду», в которой и не замедлили заподозрить Патриархию сторонники епископа Диомида и другие «истинно-православные». И не в том, что в недрах ОВЦС замышлялось и проектировалось мероприятие, которое должно было остаться неизвестным народу (и все это в условиях информационного общества!). Дело в том, что в осеннем Париже 2007 г. сошлись воедино все основные векторы геополитики православия – Рим, Фанар и Москва, стянув воедино всю православную ойкумену от Атлантики до Чукотки. Сошлись не в унии и тем более не в единстве, а, наоборот, в скрытом противостоянии, о перипетиях которого не сможет узнать читатель из миролюбивых культурологических и аполитичных коммюнике информагентств. И, забегая вперед, стоит сказать, что в той информационной войне, местами переходящей врукопашную, которая ведется сегодня против Русского Православия, парижская битва, к великому сожалению, оказалась проигранной.

Информируя о ходе пребывания Святейшего в столице Франции, Служба коммуникации ОВЦС сообщает, что «после православного молебна, который совершил исполняющий обязанности настоятеля Трехсвятительского подворья в Париже иеромонах Нестор (Сиротенко), Святейший Патриарх Алексий, православные клирики и миряне поклонились Терновому венцу, частице Животворящего Креста Господня и гвоздю, которым было пронзено тело Спасителя», «великой святыне христианского мира, хранящейся в соборе Парижской Богоматери». «По завершении молебна» (выделено мной. – Я.Б.) Предстоятель Русской Православной Церкви обратился к собравшимся в храме:

«Хотел бы прежде всего выразить чувство нашей благодарности Вам, Ваше Высокопреосвященство архиепископ Андре Вен-Труа, за приглашение посетить Ваш кафедральный собор, а также за возможность поклониться одной из величайших святынь христианского мира – Терновому Венцу Господа нашего Иисуса Христа. Благодарю Вас и за то, что православные христиане регулярно могут совершать здесь молитву и богослужение….» Приводится полный текст обращения Патриарха.

Здесь же и позже, уже опровергая слухи о «якобы имевшем место совместном православно-католическом богослужении в соборе Парижской Богоматери», служба коммуникации ОВЦС и пресс-служба Патриархии предлагают успокаивающий «комментарий экскурсовода»: «В связи с развитием паломничества православных верующих в различные страны мира для поклонения святыням древней Церкви развивается и традиция совершения православных богослужений перед святынями, хранителями которых ныне являются представители иных христианских Церквей. Как правило, православным паломникам предоставляется для этого разрешение и оказывается любезное содействие. Так, клирики Корсунской епархии, равно как и многочисленные представители Русской Церкви, посещающие Париж, регулярно проводят православные богослужения перед Терновым венцом Господа Иисуса Христа. По свидетельству инославных христиан, православные паломничества такого рода предоставляют «прекрасную возможность для более близкого знакомства с богослужением и духовной традицией Православной Церкви».

Описанная идиллия соответствует действительности – и даже более того. От некоторых «клириков Корсунской епархии» мне приходилось слышать, что католические храмы во Франции хронически пустуют – ибо это страна, где «наследие Французской революции» не пустые слова, а древнехристианские святыни, как, например, недавно обретенные православным иереем мощи святой императрицы Елены, – прозябают под спудом отнюдь не метафорической пыли. Православные молебны в Нотр-Даме – явление желанное для католиков и не такое уж редкое ввиду участившихся православных паломничеств к древним святыням. Таким образом, подчеркивается, что Святейший совершил паломничество в сопровождении митрополита Кирилла, о. Всеволода Чаплина, о. В. Вигилянского и т.д. Правда, позже ОВЦС вынужден был добавить, что «во время молебна в соборе также присутствовали архиепископ Парижский и некоторые клирики его епархии».

При этом нам сообщают, что в этот же день в этом же месте состоялось еще одно событие, а именно «беседа Предстоятеля Русской Церкви с католическим архиепископом Парижским Андре Вен-Труа»: «3 октября Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II встретился в соборе Парижской Богоматери с архиепископом Парижским Андре Вен-Труа». После чего приводится сильно урезанный вариант обращения архиепископа.

В заключение (выделено мной. – Я.Б.) встречи, – информирует ОВЦС, – Его Святейшество подарил собору Владимирский образ Божией Матери. В качестве памятного дара архиепископ Андре Вен-Труа преподнес Предстоятелю Русской Православной Церкви изображение Рождества Христова.

Любознательные верующие могут также узнать, что в Париже Патриарх встретился с президентом Франции Николя Саркози (видимо, в качестве политической нагрузки к паломничеству), а тот, в свою очередь, рассказал, что внимательно следит за подъемом России, в котором огромную роль играет Русская Православная Церковь. После такой оптимистичной подборки фактов любознательному российскому читателю остается лишний раз поблагодарить Бога за то, что ему суждено было родиться в это время и в этом месте и воочию наблюдать торжество вселенского православия во главе с Русским Патриархом. И дабы не утратить этой иллюзии, ему рекомендуется пресловутую любознательность придержать.

Интересы и цели

Православные молебны в Нотр-Даме – явление желанное для католиков

Цензура и информационная политика – вещь необходимейшая. В том случае, когда опасность утечки информации сведена к минимуму. Но когда описываются события, предназначенные для прямой трансляции – не только по центральному каналу Франции, но и – в чем абсолютно уверена католическая, «приглашающая», сторона (совершенно очевидно, что это было ключевой «информационной» целью Ватикана, «замятой» православной стороной) – для синхронной трансляции по Центральному российскому ТВ, – подобная «цензура» выглядит как расписка в собственной несостоятельности. Телетрансляция парижского молебна, так и не состоявшаяся, вопреки убежденности католиков, – в России доступна, как и информация службы коммуникации ОВЦС, пользователям Интернета. А пользователям интернет-архивов blip.tv она доступна аж в двух вариантах – с комментарием католической стороны и с комментарием православной программы «Orthodoxie». Если взять в скобки католический комментарий, который заслуживает отдельного анализа, и описать то, запутанным отражением чего служит информация от ОВЦС, получается следующее.

3 октября при значительном скоплении верующих обеих христианских конфессий, телекамер и журналистов (как именно католическая сторона готовила информационную почву для визита «Patriarche Russe» – скажем позже) под католическое «Аллилуйа» делегация Русской Православной Церкви во главе со Святейшим входит в огромный собор Нотр-Дам де Пари. Архиепископ Парижский Андре усаживает Святейшего в центре собора и обращается к нему с приветственным словом, начало которого приводится ОВЦС как часть их «беседы». Опираясь на известные риторические приемы из арсенала «больше никогда» при описании ужасов ХХ в., когда поклонение расе и всему, что разделяет людей, затмило любовь, архиепископ переходит к идее «христианского единства, к которому мы стремимся» (lТunite a la quelle nous aspirons), и заканчивает монументальным высказыванием, срывающим бурю оваций: Nous prierons chaquun dans sa tradition… mais comme Il soit Un nous serons uns! (Мы помолимся каждый в своей традиции… но как Он един, мы будем едины). В ответ (обратите внимание: еще до начала молебна, а не по завершении его, как сообщили официальные церковные СМИ) Патриарх произносит свое обращение – начиная с архиепископа и переходя к православным, пришедшим помолиться в этот день вместе с ним. Со второго же абзаца Святейший, как вы можете убедиться, переносит образ преодоленных «ужасов прошлого», о которых говорил европейский иерарх, в современность, в неотвратимое и трагическое будущее: «И пусть окружающий нас мир полон поклонения пустым и ложным идолам. Пусть он наполнен унынием, отчаянием, растерянностью, скорбями. Мы знаем, что нам открыты врата Неба, и призываем всех войти в него. Войти, откликаясь на Божий призыв: «Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со мною» (Откр. 3. 20). … Поэтому обращаюсь сегодня ко всем вам, дорогие братья и сестры во Христе, с чувством глубокой тревоги и сознанием нашей общей ответственности перед Богом за состояние современного мира».

Французские телезрители (в том числе и те немногие из них, кто является православным или католиком) наблюдают происходящее упакованным в очень грамотный комментарий (и это всего лишь малая часть той кропотливой работы, которая уже к этому моменту проделана католическими СМИ в области общественного мнения). Комментирует Ришар Эскудье, ответственный за экуменические контакты Римо-католической Церкви во Франции: «С чем связан визит Русского Патриарха во Францию? Разумеется, с активизацией экуменических процессов. Сегодняшняя общая молитва (priere commune) – это предпоследний шаг в деле объединения Церквей в едином свидетельстве (temoignage commun) христиан, к которому постоянно призывает Папа Бенедикт XVI и к которому призвал Русский Патриарх в Страсбурге. Сближению двух Церквей способствовала и замена архиепископа Московского Тадеуша Кондрусевича на архиепископа итальянского происхождения. …Русская Православная Церковь имеет абсолютно открытую структуру: несмотря на ее внутреннюю раздробленность, разные части этой Церкви пользуются всей полнотой свободы… и т.д.». Ведущая проводит недвусмысленную линию: «Сегодняшняя встреча – знак дружественности (amitie), … братства (fraternite)… единства (unite)» (триада до боли напоминает лозунги Великой французской), после чего говорит что-то уже совсем непонятное вроде: «размеры Нотр-Дам, несомненно, будут способствовать объединению верующих…» Fraternite-unite и temoignage commun – priere commune – вот два «перевертыша», которыми так легко становится жонглировать, предвещая новую православно-католическую унию.

По окончании своего Обращения – и опять же до начала молебна, а не после «беседы» с архиепископом – Святейший приносит в дар собору образ Владимирской иконы Божией Матери. Что логично – икона не сувенир, а условие начала православного богослужения. Святейший и православные иерархи становятся слева от престола с Венцом, католические иерархи – справа. Начинается православный молебен. Под «Страстям Твоим поклоняемся, Владыко…» Святейший, а следом за ним архиепископ Андре XXIII (то есть Вен-Труа. – Я.Б.) прикладываются к святыне. После чего звучит «Pater noster» в исполнении католического хора, и вслед за ним православный хор также исполняет «Отче наш». Завершается «православный молебен», точнее говоря, затянувшаяся «беседа Святейшего с парижским архиепископом», евангельским чтением в исполнении Андре XXIII. Пресс-служба ОВЦС, обращая особое внимание на «до» и «после», отмечает, что молитва архиепископа, «присутствовавшего в соборе» во время православного молебна, было уже после завершения оного. Как видим, ее частью, живо свидетельствующей о готовности постигать православную традицию, была и церковно-славянская «Отче наш», во время которой присутствовал Патриарх Алексий II. Да и не мог не присутствовать, так как одно от другого отделяли считанные секунды.

Самое интересное, однако, случилось уже в финале. То, что в превращенном виде в коммюнике ОВЦС явлено как завершающая часть «беседы». Одна из просьб Парижского архиепископа состояла в том, чтобы Патриарх Алексий Второй «благословил нашу Ассамблею» – имеется в виду Ассамблея католических епископов Франции, на заседании которой присутствовал Святейший накануне. Однако Ассамблея осталась без патриаршего благословения.

Стоит ли на основании изложенного, а также последней информации о состоявшейся встрече митрополита Кирилла с папой Бенедиктом XVI делать вывод о готовящейся унии с католиками? При том, что анализ католической пиар-компании показывает, что она выстраивается в их пользу именно потому, что в ответ ей православные СМИ предлагают лишь довольно грубо сработанную дезинформацию и расплывчатые «опровержения»? Нет. Прежде всего потому, что «парижский молебен» отнюдь не был главной целью этого визита Патриарха во Францию. А тот факт, что пресс-службы Патриархии никак информационно не подготовили предстоящую поездку и стратегию ее освещения, объясняется именно тем, что подлинные причины беспокойства Святейшего лежат в другой геополитической плоскости, напрямую соприкасающейся с политическим руководством Франции.

Зародыш европравославия

Что же позволило католикам истолковать событие в свою пользу?

Во-первых, «исторической премьерой» и уникальным прецедентом является само согласие главы РПЦ, ставшее ответом на приглашение католической стороны. Одно это – и здесь сложно не согласиться с католиками – делает предстоящий визит «не просто паломничеством» или актом укрепления «межкультурных контактов», и даже не просто «благословением» Предстоятеля воссоединившейся западной части единой Русской Православной Церкви. Уже тот факт, что Московская патриархия впервые (!) положительно отреагировала на официальное приглашение Католической Церкви – в данном случае – на приглашение архиепископа Андре XXIII, закономерно рассматривается католической стороной как первая победа. Понимая, что объяснить такое резкое потепление в весьма прохладных до недавнего времени отношениях между Москвой и Ватиканом только упомянутой выше заменой московского представителя с поляка на итальянца не удастся.

Еще за месяц до избрания папой Бенедикта XVI Москва не уставала обвинять Католическую Церковь в прозелитизм и распространении униатства особенно на территории Украины. С момента избрания Папы эти проблемы стали очевидным образом налаживаться. Вплоть до того, что сегодня, комментирует ситуацию о. Александр Синяков, возглавляющий службу коммуникации Московского патриархата в Западной Европе, вопрос о прозелитизме практически снят. На Украине представители греко-католиков и православные работают вместе – особенно в катехизаторском направлении, а в Москве, «раз епископами назначаются итальянцы, – проблем больше не будет». Возможно, их не будет в Москве, где на углу Садового и Басманной недавно обосновалась известная светская, мирянская – по правовому статусу, подтвержденному папой Иоанном Павлом II – католическая организация «Opus Dei», которая заявила, что прозелитизм не в ее стиле, и, по-видимому, пообещала распространять свою деятельность только на верующих Католической Церкви. Однако после перевода Тадеуша Кондрусевича, утверждающего, вопреки о. Александру Синякову, что никакого прозелитизма при нем на канонической территории РПЦ и не проводилось, а имело место лишь «уважение к личному выбору каждого», из Москвы в Минск, – «проблемы» начались в Белоруссии.

Между тем еще недавно – в ноябре текущего года – как Святейший, так и митрополит Кирилл подтверждали в своих выступлениях, что проблемы, касающиеся деятельности католиков на канонической территории православия (в частности, распространение униатства на тех территориях, где его исторически никогда не существовало), еще далеки от разрешения. А будучи во Франции, Патриарх Алексий ответил в интервью эльзасскому изданию, что единство является сущностью Церкви, если оно не подменяется стремлением к компромиссу. Именно о такого рода подменах писал французский геополитик Франсуа Тюаль: любой компромисс между Православной и Католической Церквями последняя истолковывает в свою пользу.

Несмотря на это, католические СМИ объявляют, что «дискурс Москвы изменился». И это, несомненно, заслуга папы Бенедикта XVI, который, во-первых, назначил «правильного» епископа на московскую кафедру, а во-вторых, гармонизировал ситуацию на Украине. Более того, в представлении католической стороны, если и существуют «проблемные» в свете радикального сближения с католиками моменты, то они есть скорее у Московского патриархата. Один их них – особенно болезненный для РПЦ – и здесь как нельзя кстати посредничество Римо-католической Церкви – это противостояние различных Православных Церквей. Примечательно, что образ Православия словно нарочно связывается с некой «совокупностью различных церквей» (lТ ensemble des orthodoxes), в то время как Римо-католицизм предстает в своем предвечном незыблемом единстве. И здесь представители «Церкви-сестры» не без особого удовольствия отмечают, что в официальной парижской программе пребывания Патриарха не значилось мероприятие, которое тем не менее состоялось и имело, по-видимому, «очень деликатное» значение. Речь идет о встрече Патриарха с членами Ассамблеи православных епископов Франции (АПЕФ), на официальное приглашение которой он действительно ответил отказом.

АПЕФ, созданная в 1997 г., возглавляется сегодня митрополитом Галльским Эммануилом (Константинопольский патриархат) и фактически контролируется так называемым Вселенским Патриархом. Ассамблея недвусмысленно заявляет об экуменической направленности своей деятельности. Она заключается в том, чтобы, во-первых, быть объединенным представителем Православной Церкви во Франции и Западной Европе и – соответственно – участвовать от ее лица во всех «межхристианских» диалогах. Во-вторых, АПЕФ ставит задачей объединить многонациональные православные приходы русского обряда, «не пожелавшие быть поглощенными Русской Православной Церковью, возрождающейся после советской разрухи» и решившие «сохранить свою идентичность» вопреки призыву Патриарха Алексия II ко всем православным русского происхождения, проживающим на территории Европы, объединиться под юрисдикцией матери-Церкви. Представители АПЕФ не скрывают, что смысл этого объединения – возвращение к единству с Римской Церковью.

Упомянутое обращение Святейшего с предложением о создании Новой Метрополии, которая могла бы объединить всех православных Западной Европы с учетом полиэтничности приходов, было озвучено еще в 2003 г. Именно АПЕФ сделала тогда все возможное, чтобы, как выражается секретарь экзархата русских приходов в Западной Европе (Константинопольский патриархат) Михаил Соллогуб, не допустить поглощения европейского Православия, на тот момент уже обретшего собственную идентичность, со стороны Московского патриархата. Более того – чтобы «не допустить раскола» (!) в едином и сохраняющем своеобразие западном Православии – указанная структура активно содействовала переходу храмов в Ницце, Биарицце и Байонне под юрисдикцию Константинопольского патриархата. Как известно, это сопровождалось открытым игнорированием русской составляющей этих приходов, которая признавалась «не являющейся частью» последних. Сегодня французское правосудие занимается рассмотрением упомянутых инцидентов, что, в свою очередь, истолковывается Константинопольским патриархатом как проявление монополистских тенденций Москвы, которая готова «возбуждать судебные процессы, несмотря на возможный вред единству православных во Франции».

Накануне приезда Патриарха в Париж профессор Соллогуб выступает в СМИ с заявлениями о том, что предстоящий визит является великим событием для представляемой им организации, уточняя, что приезд Патриарха станет своего рода испытанием для европейского Православия на крепость и единство. Значение же этого испытания, по его мнению, заключается в том, что Русская Православная Церковь должна подтвердить, что она более не стремится к созданию поместной Церкви в Европе, что ее единственной целью выступает забота о русских, проживающих во Франции, а отнюдь не прозелитизм. Таким образом, от лица Фанара Москве вернули ее «традиционное» обвинение в адрес католиков.

Однако не стоит сомневаться относительно «специфической идентичности» православных приходов, развивающейся под покровительством Константинопольского патриархата: идентичность Фанара всегда заключалась в том, чтобы служить проводником атлантистских тенденций. И создание «форматного» православного органа в государстве, возглавляемом Саркози, как нельзя лучше соответствует традиционным целям атлантизма, включающим в себя как экуменизм, так и принцип «легитимности» всего, остающегося нелегитимным, так и – особенно – легкий «антиисламизм», постепенно переходящий и в русофобию.

Сегодня католики и фанариоты сходятся с РПЦ в оценке решающего значения, которое имеет перспектива «общего свидетельства», открытая выступлением Патриарха в ПАСЕ. Католические СМИ обращают внимание, что выступление Патриарха было не просто созвучно последней энциклике Папы, но и местами было похоже на ее цитирование. Что, естественно, встречает одобрение у европейского христианства. Впрочем, есть все основания для сомнений, что в данном случае речь идет о действительном «взаимопонимании», а не о его симуляции. Для Фанара и Ватикана символичен сам факт перехода «дискурса Москвы» на правозащитную риторику; содержание – пусть даже революционное по отношению к западной традиции – их мало захватывает. В современном мире правит Речь, а не Слово. На дискурсивном уровне Москва демонстрирует лояльность еврохристианам и их режиссерам, на уровне Слова – демонстрирует разрыв и дистанцию. Впрочем, никак не используя в своих интересах и в интересах России двусмысленность той ситуации. В отличие от Фанара и Ватикана, которые не преминут этим воспользоваться.