Другие журналы на сайте ИНТЕЛРОС

Журнальный клуб Интелрос » Политик HALL » №41, 2008

Алексей Козлов: Музыкантам к политикам лезть не нужно

alt Весь исторический опыт отношений деятелей искусства и политиков достаточно негативен, во всяком случае, для творческих людей. Как только какой-нибудь известный музыкант, писатель, художник пытался завязать контакты с властью, он оказывался в проигрыше. Зачастую просто ничего не получалось. Или же власть его использовала, а потом забывала о нем. А если и получался с виду выигрышный контакт, то у такого деятеля от искусств странным образом отнимался талант. Виноват ли тут Господь Бог, либо природа — но чувствовалось, что ушло вдохновение. Вот такая странная взаимосвязь материального и духовного миров. Так уж, очевидно, устроена вселенная.
А вот посмотрим на историю джаза. Я давно и много занимаюсь биографиями известных музыкантов, поскольку веду лекции-концерты об истории музыкальных стилей в Доме музыки в Москве. Истории различных гениев джаза я очень внимательно изучаю именно с этой позиции — кто и как относился к властям. Я заметил, что никто из гениальных джазменов, начиная с Армстронга, Паркера и Дэвиса, никогда не заигрывал с властями. Американские власти, правда, пытались таких музыкантов использовать. Например, во время войны Дюк Эллингтон вел по радио передачи, призывая своих поклонников вносить деньги в фонд борьбы с фашизмом. Армстронга часто эксплуатировали в политических целях как посла американского джаза. Его посылали в разные страны, где Америка пыталась захватить инициативу (прежде всего экономическую, и особенно актуально стояли эти задачи в эпоху Холодной войны). Чарли Паркер вообще был далек от политики. Что касается Дэвиса, то он с раннего детства ненавидел расизм: ему рассказали, как в его городе в 1912 году белые расисты зверски убили, повесили множество темнокожих людей, вот с тех пор он и возненавидел белых расистов. Он был антирасистом, хотя и дружил с некоторыми белыми. Так вот, и Дэвис всегда был резко против того, чтобы подлизываться к властям.
Теперь посмотрим на то, что творилось и творится в этой же сфере в России. В советские времена бесполезно было заигрывать с властями. Хотя попсовики, эстрадники вовсю старались, ну, вы помните: "Мой адрес не дом и не улица, мой адрес Советский Союз". Существовали ВИА, а отдельно были подпольные рок-группы. Когда Советская власть стала рушиться, наступил ответственный, переломный момент. Я помню это время. Все произошло совершенно неожиданно, никто и мечтать не мог о том, что в одночасье советская система рухнет. Все, казалось, уже вросли в эту жизнь. Хотя советский строй я ненавидел, наверное, так же, как Дэвис ненавидел расизм. И вот в 1991, в дни путча, снова возникла опасность возрождения большевизма. Если бы тогда пришли к власти путчисты, те самые люди, то может быть мы бы с вами здесь и не сидели. Второй раз опасность возвращения большевизма была на первых выборах Президента. Зюганов тогда вполне мог победить Ельцина, который был символом нового строя. Тогда я выступил в поддержку Ельцина.
На двух этих эпизодах я пришел к выводу, что джазмены и деятели искусства вообще не нужны любой власти. И выступления те никто не оценил, никому это оказалось не нужно. Я же понял, что музыкантам к политикам лезть не нужно. Пускай они дерутся между собой, их задача разделять и властвовать. То, что происходит сейчас в России и Украине, — типичный пример борьбы и разделенности. А задача музыки, и в частности джаза, — объединять. Ведь джаз — это универсальный язык, который мог бы объединить все народы, религии и политические системы.
Именно поэтому джазменов чиновники не любят нигде. Особенно в Соединенных Штатах. С этим фактом я столкнулся еще в советские времена. В 1976 году мне было поручено сыграть на праздновании 200-летия Конституции США. В этой связи я встретился с Раймондом Бенсоном, советником Американского посольства по культуре. Когда я пришел к нему, он мне всем своим видом дал понять, что джаз для него — искусство второстепенное. В его апартаментах демонстративно звучала классическая музыка, кажется, симфония Листа.
Только потом я стал изучать историю вопроса. Обнаружил, что бороться с джазом в Америке начали буквально с 20-х годов. Тогда был организован специальный Фонд борьбы с джазом. Боролись и с джазовыми танцами.
Самая влиятельная часть американского общества — белые, англосаксы, протестанты. В значительной массе это расисты, упертые христиане, нарушающие все христианские принципы. Именно в этой среде возникла убежденность, что не грех убивать негров, линчевать их, поскольку негры — животные, у них нет души. Поэтому в XIX веке в негритянской среде возникло движение "soul", да и музыка с таким названием. Они называют так друг друга и до сих пор! А тогда это был просто метод выживания для темнокожих. И джазовая музыка тоже была методом, способом выживания. Борьба с ней в Америке 20-х была более ожесточенной, чем в Советском Союзе и даже в фашистской Германии. Там боролись очень грамотно.
Джазу, как ни удивительно, помогло выжить то, что Америка была страной капитализма. В 1935 году закончилась эта надолго затянувшаяся борьба. Тогда Бенни Гудмен поехал в Калифорнию со своим концертом. Они играли хот-джаз, так называемую "черную музыку", под которую ни в одном дансинге не выделяли номера в программе. У Бенни Гудмена был контракт, но хозяева местного дансинга попросили не играть "эту черную музыку", предложили играть "красивую музыку". Но Бенни Гудмен решил все-таки исполнить композицию хот-джаза. И тут студенты сорвались с мест и начали танцевать под эту музыку. Тогда владельцы дансинга, при всех своих расистских предрассудках, осознали, что на этой музыке можно заработать денег. Началась волна признания джаза. Слово "свинг", которое было произнесено еще в 1932 году Дюком Эллингтоном, вдруг стало достоянием американской культуры, а Гудмен был признан королем свинга. На этом борьба с джазом в Америке закончилась. Но, тем не менее, определенная прослойка населения до сих пор считает джаз "музыкой черных".
Майлз Дэвис всю жизнь это чувствовал, и я это чувствую всю жизнь.
Джаз не нужен конформистам, послушной толпе, которая открывает газету и всему верит. Такой человек даже и подумать не хочет, что все может оказаться вовсе не так, как подается в газетах. От размышлений он отказывается даже не потому, что это опасно, просто это потребует новых душевных сил, потребует, возможно, пересмотра идеалов и стереотипов. А на стереотипах построена попса. Там все предугадано, просчитано и нет никаких проблем.
Сейчас в России достаточно музыкантов, которые пытаются прильнуть к власти. Они пока не понимают того, что ничего они при этом не выгадают. Зато, скорее всего, потеряют уважение публики. А самое главное — потеряют тот дар, тот непонятный трепет, который дается музыкантам от Бога еще при рождении. Когда я в десять лет увидел и услышал "Серенаду солнечной долины", я испытал какой-то трепет счастья. Никто меня не смог переубедить, что эта музыка вредная или вражеская. Это было встроено в меня. Но это встроено отнюдь не во всех людей. Очень небольшой процент населения (не только среди исполнителей, но и среди слушателей) чувствует джазовую музыку. И пропагандировать джаз не нужно, разве что только для того, чтобы снять информационный дефицит, чтобы люди понимали, что такое джазмен. Пусть они не станут фанатами джаза, пусть станут просто более культурными и более терпимыми людьми.
На мои лекции-концерты, которые я провожу уже третий год, ходит молодежь, и я этому очень рад. Я им втолковываю, что такое джаз, что такое настоящая рок-музыка. Постоянно провожу аналогии, обозначаю связи между музыкой, молодежными движениями и крупными политическими событиями. Ведь ни один новый стиль не рождался сам по себе, как правило, он был результатом каких-то крупных политических, экономических событий. Один из примеров такой взаимосвязи — возникновение движения панков. В результате реформ Маргарет Тэтчер (которые спасли экономику Англии) молодежь оказалась безработной, фактически, была выброшена на улицу. Так возникло недовольство, и как результат этого стихийного протеста — панк-рок. Подобных примеров взаимосвязи музыки и политики масса. Хоть я человек, который не очень дружит с марксизмом, но тут не могу не согласиться, что первичен базис, а не настройка (базис — это экономика, а культура — настройка). Мой опыт доказывает, что такая схема работает.
Хорошо, что у меня есть возможность хоть немного помочь молодым талантам. Раз в год я как член жюри премии "Триумф" (куда входит 19 человек) участвую в распределении пяти премий по 50 тысяч долларов. Эти деньги выделены Борисом Березовским. Голосованием решается, кому из деятелей культуры эти премии присудить, причем каждый из членов жюри имеет право без всякого голосования выдвинуть своего кандидата на премию в 5 тысяч долларов. Я вот уже который год выдвигаю талантливых молодых людей, которые нуждаются в реальной поддержке. Они, кстати, по большей части тратят эти деньги с умом — не на покупку телевизора или мебели, а на запись, выпуск диска или альбома. А вообще в музыкальном мире сейчас очевиден застой. Ничего нового не продуцируется. Правда, что-то возникает в том пространстве субкультуры, куда человеку извне проникнуть невозможно. Я говорю в данном случае о клубной тусовке. Туда, в клубы, приходят молодые люди и играют то, что хотят (а не то, что заказывают за деньги). Но эти опыты не становятся общим достоянием. Молодым пробиться сложно. В том числе и потому, что к хлебным местам их не подпускает старшее поколение, которое уже свои отношения с властью успело простроить.
Архив журнала
№47, 2015№45, 2008№44, 2008№43, 2008№42, 2008№41, 2008№40, 2008№39, 2007№38, 2007№37, 2007№36, 2007№35, 2007№34, 2007
Поддержите нас
Журналы клуба