Критик либерализма со своей книгой "Либеральный фашизм" возглавил список бестселлеров New York Times

Начало XXI века можно смело назвать периодом реабилитации фашизма. И дело вовсе не в расистских бандах, атакующих иммигрантов и иностранных туристов в европейских городах. Даже не в нацистском прошлом самого богатого человека Европы Питера Кампрада (создатель компании IKEA), который в юности состоял в партии шведских национал-социалистов, или военной молодости папы Римского Бенедикта ХVI, не в возвращении в парламенты стран ЕС партий, вооруженных соответствующей идеологией и создании ультраправой фракции Европарламента. Проблема состоит в размывании самого понятия "фашизм", тенденции его использования в исключительно бранном смысле, и вне всякого идеологического контекста.
Ярлык "фашизм" и апеллирование к фашистской-антифашистской символике слишком часто используется в качестве черного пиара под абсолютно надуманными предлогами. Иногда и без всякого предлога — из личных пожеланий политических оппонентов, карикатуристов, а порой и просто из кликушества. Например, в 90-х обвинения в фашизме нередко звучали в адрес Билла Гейтса или Филиппа Найта. В данном случае слово "фашизм" подкреплялось развернутыми трактовками оруэлловской парадигмы. При этом ни автор Microsoft Windows, ни создатель бренда Nike никогда не исповедовали взглядов, которые даже при самых смелых допущениях имели бы какое-либо отношение к доктринам Гитлера, Муссолини или Юлиуса Эволы, и тем более не высказывали каких-либо симпатий в отношении вышеупомянутых исторических деятелей и мыслителей. Впрочем, сами по себе симпатии тоже не могут быть на 100% свидетельством соответствующих убеждений. Например, Бобби Фишер хранил дома портрет Гитлера, однако не из фашистских соображений, а из абстрактного инакомыслия, антипатриотизма и вообще фриковства.
В таком вульгарном контексте ярлык "фашизм" впервые начал применяться в США, во многом благодаря политике разнообразных движений за равноправие и Антидиффамационной Лиге, и активно используется до сих пор. В частности, радикальные противники политики президента Джорджа Буша неоднократно обвиняли его в фашизме. Скажем, коллега по партии Джон Бьюккеннен (не путать с лидером Консервативной партии США Пэтом Бьюкенненом), во время праймериз 2004 года, даже обнародовал информацию о сотрудничестве деда президента сенатора Прескотта Буша с нацистами во время II-й Мировой войны.
Впрочем, фашистское прошлое, а в случае с действующим президентом США — даже не прошлое, а бизнес-связи предков, вовсе не являются подтверждением фашистского настоящего. И при всех нелестных эпитетах, которыми СМИ награждают Джорджа Буша, "фашизм" является наименее адекватным. Действительно правительство Джорджа Буша вполне можно считать воплощением империализма, волюнтаризма и политического авантюризма, но это правительство ни в коем случае не может называться фашистским. Ведь именно оно привлекло беспрецедентное количество представителей расовых меньшинств к управлению государством, предложило амнистию для нелегальных иммигрантов, поддерживает смягчение фискальной политики, а лично президент не скрывает дружеских отношений с родственниками "Врага Америки №1".
Обвинения в тайной приверженности фашистской идее звучат также в адрес других республиканских политиков. Например, в анонимных Utube-роликах, направленных против кандидата Джона Маккейна. В свою очередь сатирическая продакшн-студия выпустила флэш-ролик, в котором анимированный Маккейн сравнивает своего конкурента, республиканца Рона Полла, с Гитлером.
Таким образом, слово "фашизм", утратившее всякий политический контекст, стало использоваться политическими силами, для которых такие понятия, как популизм, эмоции толпы, насаждение единомыслия, контроль над умонастроениями и мобилизация в различных целях сознания — не просто риторика, а способ действия. В более сложной парадигме это касается и бесконечных апелляций к ксенофобии, теории "государства как дома", элитизма и прочих квазифилософских концепций, давно опровергнутых современными мыслителями как элементы не общественной теории, а пропаганды.
В частности, бороться с фашизмом в странах бывшего Советского Союза призвало своих сторонников… евразийское движение. Притом, что сами евразийцы выступают с инициативой "консервативной революции", восхваляют Муссолини, называют Нюрнбергский трибунал "судилищем", а в их политической программе содержатся такие паттерны, как "страны оси".
Их оппоненты, радикальные украинские националисты, рукоплескали присвоению звания Героя Украины командующему батальоном "Нахтигаль" Роману Шухевичу и настаивали на реабилитации дивизии СС "Галичина", а при этом во время выборов 2004 года обвиняли в фашизме Виктора Януковича, его сторонников и президента Кучму. И это не является постсоветским "ноу-хау".
Израильтяне, на протяжении многих лет осуществляющие спорную политику в отношении арабов на оккупированных арабских территориях, обзывают фашистами всех, кто выступает с жесткой критикой Израиля.
В свою очередь, оправдывая вторжение в Ирак, группа республиканских политологов, которых принято называть неоконсерваторами, ввела в обиход термин "исламофашизм". Термин "исламофашист" применялся, в частности, в адрес президента Ирана Махмуда Ахмединеджада, так как последний, по мнению все тех же неоконсерваторов, отрицает Холокост. В своем интервью каналу CNN президент Ирана разъяснил собственное понимание истории ІІ-й Мировой войны: "Шла война, в этой войне погибли десятки миллионов человек. В основном мирное население. Не вижу смысла выделять среди погибших отдельные группы".
Впрочем, никакие заявления Ахмединеджада по вопросу Холокоста и жесточайшая политика в отношении неонацистских организаций внутри Ирана не изменили оценки неоконсерваторами личности иранского президента: он по-прежнему выставляется одним из главных исламофашистов и отрицателей Холокоста в мире.
Последним словом в этом дрейфе понятия "фашизм" стала опубликованная издательством "Random House" книга Ионы Голдберга "Либеральный фашизм". В свете нынешней президентской гонки в США сочинение господина Голдберга оказалось крайне актуальным.
Иона Голдберг — сын Люцианы Голдберг, литагента и одной из ключевых фигуранток скандала Клинтон-Левински. Госпожа Голдберг посоветовала журналистке Линде Трип передать компрометирующие президента Клинтона пленки следственной комиссии, расследовавшей дело Паолы Джонс. Впрочем, проблемы женщин, находившихся, или якобы находившихся в сексуальных отношениях с президентом, ей лично близки. В молодые годы, когда Люциана Голдберг работала стажером в Белом Доме, она, если верить ее собственному утверждению, состояла в ных отношениях с президентом Линдоном Джонсоном. Так что Иона Голдберг на примере собственной семьи испытал агрессивные нападки со стороны радикальных либералов на неугодных им журналистов, выполняющих свои профессиональные обязанности. Давление, оказываемое современными носителями либеральных ценностей на всякого, кто высказывает неугодную точку зрения, привели автора к неутешительным выводам относительно фашистской сущности неолибералов.
Вопреки погромным рецензиям в ведущих американских изданиях, книга была широко промоутирована ведущими американскими телеканалами, и заняла первое место в списке бестселлеров New York Times.
Как утверждает автор, термин "либеральный фашизм" в сугубо позитивном смысле появился в 1932 году в выступлении Герберта Уэллса перед студентами Оксфордского университета. Смайлик с гитлеровскими усиками, украсивший обложку книги, был также заимствован, но из ремарки комика Джорджа Карлина: "фашизм, когда он придет в Америку, не будет одет в коричневые и черные рубахи. Его символом станут кроссовки Nike и смайлик на майке".
Анализируя пиар-кампании Хиллари Клинтон и Барака Обамы, и сопоставляя их с историей 30-х, Иона Голдберг отметил много общего в мировоззрении и методах пропаганды современных лидеров Демократической партии США и становлением фашизма в Европе. "Хиллари Клинтон и Барак Обама в своих выступлениях обещают народу решение всех проблем: малоимущих, обеспечения бесплатной медицины, вывода войск из Ирака в течение двух недель. Фашисты в 30-е делали то же самое. В свою очередь, консерватизм отрицает возможность простых и главное окончательных решений" — утверждает господин Голдберг. Развивая свою мысль, он отмечает приверженность американских либералов к позиционированию своих убеждений при помощи термина "progrеssive": "Термин прогрессивизм заимствован из идеологии Муссолини. Давайте вспомним, кто из американских лидеров относил себя к прогрессивистам. Это — Вудро Вилсон, президент, который отдавал приказы расстреливать демонстрации и убивать профсоюзных лидеров"!
Согласно утверждению автора, он не пытается объявить фашизмом либерализм, в его классическом понимании. Наоборот, он отмечает опасную тенденцию внутри либерализма, как политической доктрины. Именно эта тенденция стоит за этим железобетонным, оруэлловским "единомыслием", которое стало приметой современных либералов.
Лично мне, как гражданину Украины, страны, пережившей несколько неолиберальных революций подряд, позиция автора кажется чрезвычайно актуальной, даже несмотря на откровенно конъюнктурный характер публикации. Современное украинское общество в целом соответствует описанной Голдбергом тенденции. Разумеется, в Украине сочинение господина Голдберга переведут лет через пятьдесят. И прокомментируют его во всегда выгодном "прогрессивистском" духе, пытаясь навязать нашим внукам глубоко устаревшее представление о мировом социальном устройстве. Как, например, роман Джека Керуака "На дороге" или сочинение Аби Хофмана "Укради эту книгу". Профанация любых идей социального переустройства идет в ногу с оболваниванием целых поколений. И шансы переломить эту тенденцию кажутся незначительными — во всяком случае, без синхронизации внутриукраинского и мирового информпространства.