Журнальный клуб Интелрос » Политик HALL » №42, 2008
Очевидно, что документальный фильм лишь создает видимость объективности и как инструмент манипуляции сознанием даже превосходит жанр "фикшн".
Все сюжеты давно написаны, драмы разыграны, а песни спеты — постмодернистская культура вполне убедила в этом человечество. Что же остается кинематографу? Чего ждать от этого департамента искусств в эпоху глобализации, когда национальная, в шпенглеровском понимании, культура вытесняется космополитическими по форме и содержанию бестселлерами и блокбастерами? Задачи литературы и кино теперь состоят в том, чтобы создавать новые миры — более или менее приближенные к реальности, а то и вовсе вымышленные, населенные придуманными героями. Современному автору остается лишь представить пассажиров подземки — героями Нового Завета, уголовников — Уллисами, а наркозависимых — Дон-Кихотами; украсить нехитрую матрицу цитатами и ссылками на покрывшиеся плесенью, желательно второстепенные и глубоко маргинальные первоисточники, вроде музыки композиторов семьи Бах, мемуаров Сальери или каламбуров от Дантеса... В кино этот процесс пренебрежения настоящим нашел отражение в бесконечных римейках, сиквелах, продолжениях заброшенных киносериалов и комедиях-травести.
Сон разума западных интеллектуалов был прерван нападением на здания ВТЦ. Тогда реальность вышла за пределы классических сюжетов, оказавшись намного драматичнее и динамичнее литературы и кинематографа. Знаменитый "граунд зеро", ставший одним из символов глобальной цивилизации нового тысячелетия, обнажил катастрофическую нехватку знаний, аккумулированных западным культурным мейнстримом в области географии и антропологии. Центральными персонажами драмы стали субкультуры, одно упоминание которых еще недавно рассматривалось как моветон. Ориенталистика превратилась в обязательный для современного образованного человека раздел знаний, так как стало невозможно понять и оценить настоящее, не понимая, например, фундаментальных различий между шиитами и суннитами или не будучи осведомленным о трудах идеолога Аль-Каиды богослова Саида Кутба.
Безусловно, этот пробел в знаниях нельзя восполнить исключительно путем очередной экранизации Алладина или выпуском нового боевика вроде фильма "Королевство". Вышеупомянутым произведениям жанра "фикшн" сопутствовало множество документальных фильмов о Ближнем Востоке и Средней Азии, продюсируемых и транслируемых образовательными и новостными каналами "Дискавери", ВВС, и CNN.
Среди такого рода фильмов наибольшую известность получила документальная лента Кристианы Аманпур "Воины Бога" (CNN), рассказывающий о мусульманских, иудейских и христианских религиозных экстремистских организациях.
Для западной документалистики не менее интересным объектом оказалась и американская политика закручивания гаек, а также войны в Афганистане и Ираке, ставшие логическим результатом атак на ТВЦ. Запад захлестнула волна интереса к документальному жанру. Тогда-то фильм Майкла Мура "911 по Фаренгейту" был признан оскаровским комитетом лучшим фильмом 2005, причем не только среди документальных фильмов, но среди фильмов вообще.
Последним из нашумевших документальных проектов стала картина экс-кандидата в президенты США Элла Гора "Неудобная правда". Она посвящена проблеме глобального потепления, а также разнообразным экологическим и техногенным катастрофам, которые, по мнению автора, стали результатом кардинальных изменений теплового баланса планеты, спровоцированных активностью ноосферы. Надо сказать, апокалиптический фильм Элла Гора вызвал насмешки как со стороны кинокритиков, так и в научном сообществе. Однако появление "Неудобной правды" окончательно легитимизировало тему глобального потепления в глазах западных обывателей, а также вызвало колоссальный интерес к метеорологии, превратив банальный прогноз погоды в сложное и развернутое описание атмосферных процессов.
Как утверждал автор термина "документальное кино" и автор первого документального фильма "Нанук севера" Роберт Флэрти, оригинальные герои и оригинальные сцены гораздо лучше передают ход времени, чем игровые. Впрочем доктрину основателя жанра оспорил его современник, также классик документального кино Дзига Вертов, которому в одном из своих фельетонов Ильф и Петров "подарили" прозвище Товарищ "Крайних Взглядов". По мнению Вертова, задача документалистики состоит не в том, чтобы следовать реальности, а в том, чтобы ее изменить. А вместе с ней изменить и самого человека. Доктрина Вертова нашла отражение, в частности, в документальном киножурнале "Кино Правда". Этот режиссер первым поставил документальное кино на службу пропаганде, и его творческий метод был применен другими мастерами документального жанра — от Ленни Рифеншталь до Майкла Мура.
Повышенный интерес к документалистике есть косвенным свидетельством возрастающей роли политики и пропаганды в жизни простых людей. Противоречия концепций развития общества приобретают наиболее радикальный характер и свидетельствуют о близящихся тектонических изменениях цивилизации. Споры научных школ и конфликты идеологий — это уже не философские абстракции, они переходят в фазу непосредственной реализации.
В нашей стране период увлечения нон-фикшном совпал с трансформацией украинской государственности и формированием новой официальной мифологии, а также с политикой украинизации. Среди возможных тем в украинской документалистике преобладают темы этнографические, а также исторические. Поднимаются эти темы с целью пересмотра истории Украины и исторической роли украинцев как народа. Замкнутость, зацикленность на внутренних проблемах, переосмысление не настоящего, а далекого прошлого своей страны стали основной приметой нашего кинематографа, как игрового, так и документального. В эпоху, когда страна оказалась вовлечена в единое мировое экономическое и информационное пространство, это вряд ли можно считать тенденцией позитивной.
При этом украинцев нельзя упрекнуть в недостатке профессионалов, готовых и умеющих снимать уникальные картины всемирно значимых событий на уровне, адекватном западному. Например, журналист телеканала "Интер" Руслан Ярмолюк подарил миру жуткие кадры расстрела митинга оппозиции в Андижане, украинский оператор Тарас Працюк погиб во время съемки штурма Багдада американскими войсками. Но увы, в обывательской парадигме киевской журналистики к проявлениям гражданской позиции и профессиональной смелости принято относить лишь антикоррупционную демагогию в духе "Закрытой зоны".
Более того, оставаясь верными советской традиции нести в массы государственную идеологию, отечественные авторы выступают в качестве ее трансляторов, не стремясь объективно и последовательно отражать существующие в обществе противоположные точки зрения. Для того чтоб просоответствовать стандартам свободной западной журналистики, авторам "Собора на крови" или "Украины между Сталиным и Гитлером" не хватает как собственного критического восприятия государственной идеологии, так и наличия скептически настроенных оппонентов из числа братьев по цеху. А их отсутствие не есть результат вмешательства государства в художественный процесс. Оно отражает состояние самого журналистского сообщества.
В то же время актуальные события нашей страны, особенно ее политическая составляющая, представляют колоссальные возможности для кинодокументалистики. Однако о существовании у нас в стране независимого документального кино можно будет всерьез говорить лишь после выхода на экраны нескольких противоречащих друг другу фильмов-расследований, где темой стали бы отравление Виктора Ющенко, гибель Евгения Кушнарева, или, по крайней мере, история взрывов военных складов в Новобогдановке.
Документальное мыло
В Украине на самом деле очень мало документалистики, включая и "этнографическую", и историческую. И проблема тут не в том, что в Украине нет своего ВВС, а в том, что Украина — не Британия. К великому сожалению, продюсеры коммерческих каналов не имеют другого пути, как следовать вкусам массового зрителя, поскольку именно этот зритель создает рейтинг фильма. По результатам уходящего телесезона можно утверждать, что акцент в документировании настоящего сместился с "этнографической" документалистики на производство "документального мыла": жизнеописания "звезд", история создания советских киношедевров, криминальная документалистика. Фильм о советском дефиците, как показывает практика, пользуется на зрительском рынке большим спросом, чем история великих украинцев.
Другая проблема, что в Украине невыгодно производить научно-популярные фильмы. Значительно дешевле покупать очень качественный британский или американский науч-поп, чем производить собственный. Вот здесь — самая большая проблема: историю Украины ни ВВС, ни "Дискавери", ни ОРТ так, как сами украинцы, не покажут никогда.
На любом украинском канале есть сценаристы и режиссеры, готовые с большим удовольствием разрабатывать остроактуальные темы. Но для продюсеров их производство — зачастую не только, и не столько политический риск, сколько коммерческий: а не обернется ли это для канала убытком? И это проблема не только вещателей, это проблема зрелости нашего постсоветского общества. Оно должно наесться "мыла", попускать вдоволь пузырики счастья и только после этого захочет, может быть, смотреть нечто более качественное. Необходимость осмысления не только прошлого, но и настоящего должна как-то себя проявить. Пока она себя проявляет тем, что часть зрительской аудитории "ушла" с украинских кнопок или перестала смотреть телевизор. Вообще. Как только возникнет спрос на подобные фильмы в обществе — каналы наперегонки начнут подобный продукт производить. Более того, отдельные фильмы-расследования на "злобу дня" уже в процессе съемки. Надо просто дождаться следующего сезона.
Александр Зинченко, экс-редактор проекта "Великие Украинцы"