Аннотация: 

Реформы Петра I привели Россию к стремительному развитию как в материальной, так в интеллектуальной и эстетической областях. В XIX в. с особой остротой встал вопрос о выборе страной дальнейшего пути, к 1840-м гг. он получил историософское осмысление в спорах западников и славянофилов, отразившихся как в критике, так и в художественных произведениях. Путь России в метафорическом плане прочно связался с мотивом движения, в «Мертвых душах» Гоголя он получил символическое выражение в образе несущейся Руси-тройки, субстанциальность которой подчеркнул К. С. Аксаков, дав восторженную оценку финалу поэмы. В споре с критиком-славянофилом «западник» Белинский предложил альтернативный символ России, отсылающий не к прежней «святой Руси», а к обновленной «прогрессом» — символ железной дороги. Художественной репликой в адрес гоголевской тройки стал «Тарантас» В. А. Соллогуба, где пророческий пафос финала «Мертвых душ» высмеивается исходя из прагматического здравого смысла, с точки зрения которого сама проблематика споров о пути России умозрительна и несостоятельна. В дальнейшем в полемику включился Достоевский, вновь актуализировав образы живой тройки и механической железной дороги. В его реализме «в высшем смысле» они разрастаются в символы уже не просто разных путей развития России, но двух начал бытия: органического и — при всем безудержье, стремящегося к святости, — и мертвого, инфернального. В главном же Достоевский сходится с Гоголем: основополагающим у него также оказывается пасхальный архетип, свойственный всей русской культуре.

Yuliya N. Sytina
(Moscow, Russian Federation)
yulyasytina@yandex.ru

“Rus’, Where Are you Racing to?”:
from a Bird-Troika to a Railway (Gogol, Dostoevsky and Others)

Acknowledgments. The reported study was funded by RFBR according to the research project no. № 18-012-90043. Abstract. The article is devoted to the images of troika and railway in Russian literature of the 19th century. Russia began to develop rapidly after Peter the Great’s reforms. The question of the country’s development vector became particularly relevant in the 1840s. It caused the controversy of Westernizers and Slavophiles. In literature Russia’s path began to be related to the metaphor of a fast movement. Gogol created the symbol of Russia as a rushing troika in the finale of the poem “Dead Souls”. This symbol refers to the idea of Holy Russia. Slavophile K. Aksakov gave an enthusiastic assessment of the final lines of the poem. Westernizer Belinsky did not agree with Aksakov’s interpretation. He proposed an alternative symbol of Russia as a progressive country whose symbol was a railway. V. Sologub in his story “Tarantas” ridiculed on Gogol’s and Slavophiles’ views on the assumption of the common sense based on which the current dispute about the choice between the Russian ways of development is speculative and unreliable. Later, Dostoevsky entered into polemics refreshing the images of a Living Troika and a Mechanic Railway. Through lens of his realism these two symbols become larger and mean not just the ways of development of Russia, but two principles of beingness — the organic, striving for the holiness, and the infernal ones. Nevertheless, Dostoevsky and Gogol coincide in the main thing — the Easter archetype is fundamental for both of them.