Владимир Алексеевич Воропаев
доктор филологических наук,
профессор кафедры истории русской литературы,
Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова,
Москва, Российская Федерация),
voropaevvl@bk.ru

В статье исследуется стихия русской народной речи и ее евангельский подтекст в поэтике Н. В. Гоголя. В эстетике писателя народные пословицы и притчи — важнейший источник самобытности, из которого должны черпать вдохновение русские поэты. Утверждается, что в поэме «Мертвые души» «пословичный» способ обобщения стал одним из важнейших принципов художественной типизации. Чем более обобщенный вид принимают образные картины и характеристики персонажей, в которых автор выражает сущность того или иного явления, ситуации или человеческого типа, тем более они приближаются к традиционным народно-поэтическим формулам. Выявлен скрытый смысл пословицы «Русский человек задним умом крепок». С этим свойством национального ума, который сродни уму народных пословиц, Гоголь связывает высокое предназначение России. Завершая первый том, автор обращается к иносказательной форме притчи, которая приобретает ключевое значение для восприятия поэмы. Вырастая в символ обобщающего значения, ее персонажи концентрируют в себе важнейшие, родовые черты и свойства героев «Мертвых душ». Гротескно-выразительные образы Кифы Мокиевича и Мокия Кифовича помогают оглядеть героев поэмы со всех сторон, а не с одной только стороны, где они мелочны и ничтожны. Герои Гоголя вовсе не обладают заведомо отвратительными, уродливыми качествами, которые необходимо полностью искоренить для того, чтобы исправить человека. Богатырские свойства и практичность Собакевича, хозяйственная бережливость Плюшкина, созерцательность и радушие Манилова, молодецкая удаль и энергия Ноздрева — качества сами по себе вовсе не плохие и отнюдь не заслуживают осуждения. Но все это, как любил выражаться Гоголь, льется через край, доведено до излишества, проявляется в извращенной, гипертрофированной форме.

Vladimir Alekseevich Voropaev
Ph.D. in Philology,
Professor of the Department of History of Russian Literature,
Lomonosov Moscow State University
(Moscow, Russian Federation)
voropaevvl@bk.ru

THE WINDOW TO THE WORLD OF THE GOSPEL TRUTH: THE POWER
OF RUSSIAN FOLK SPEECH IN NIKOLAI GOGOL'S NOVEL DEAD SOULS

The article studies the function of Russian folk speech and its evangelical implication in Nikolai Gogol's poetics. Folk proverbs and parables is the key source of national identity in Gogol’s aesthetics, which should inspire all Russian poets. Th e paper asserts that the proverbial method of generalization is one of the most signifi cant principles of typifi cation in Gogol's novel Dead Souls. Th e author expresses the essence of this or that phenomenon, a situation or a human type using imaginative pictures and traits of characters. Th e more generalized form they take, the more they resemble the traditional folk and poetic formulas. Th e article also reveals the hidden message of a Russian proverb Russians are good at thinking in hindsight (“Russkiy chelovek zadnim umom krepok”). Th is characteristic of the Russian mind is the one with which Gogol connects the great destiny of Russia. At the end of his fi rst volume the author resorts to the allegorical form of a parable that plays a key role in the perception of the novel. Transforming into the generalized symbols, its characters accumulate the most signifi cant generic features and qualities of Dead Souls' characters. Th e grotesque images of Kifa Mokiyevich and Mokiy Kifovich help to look at the characters of the novel from every possible side, not from one side only that shows them as small-minded and worthles people. Gogol’s characters do not possess defi nitely disgusting and ugly qualities which should be eliminated for the sake of people's improvement. Sobakevich's powerful physique and pragmatism, Plushkin's thrift , Manilov's meditativeness and cordiality, as well as Nozdryov's valor and energy are not bad qualities at all and do not deserve condemnation. However, all of them as Gogol used to say are carried to extremes and take the perverse and exaggerated forms.