Журнальный клуб Интелрос » Quaestio Rossica » ку№4, 2021
Статья посвящена сравнительно-типологической характеристике «человека из подполья» в творчестве Ф. М. Достоевского и У. Фолкнера. На основе исследования феномена нравственного отчуждения – «подполья», нашедшего свое воплощение в характере героя-рассказчика повести «Записки из подполья» Достоевского, раскрыта специфика его отражения в романе Фолкнера «Сарторис». Актуальность исследования обусловлена важностью темы «подполья», не утратившей своей значимости ни в России, ни на Западе; образ «человека из подполья», являющегося, по общему признанию, архетипическим, стал частью словаря современной культуры, а повесть «Записки из подполья» справедливо называют прологом к литературе ХХ в. Научная новизна исследования состоит в том, что, несмотря на наличие массива работ по изучению феномена «подполья» в художественном мире Достоевского и широкого спектра направлений сопоставительного анализа произведений Достоевского и Фолкнера, проблема «подполья» в их творчестве в данном аспекте практически не рассматривалась. Методологическими обоснованиями настоящего исследования являются, кроме сравнительно-типологического метода, учение об архетипах, берущее начало в позднеантичной философии, теория архетипов, впервые разработанная К. Г. Юнгом, и архетипный подход в литературоведении. Как показывают результаты исследования, в архетипическом образе «человека из подполья» ярко выражена модель «подпольного» сознания (человекобожество, собственное несоответствие идеалу, жестокая самоказнь и эстетизация ее, нравственное отчуждение и духовный распад), о котором можно говорить в широком смысле (на стадии становления «подпольного» миросозерцания) и в узком смысле – при полном нравственном отчуждении героя в состоянии «подполья». Воплощенная в «Сарторисе» идеализация прошлого («героика» молодого Баярда, символическая «глухота» старого Баярда, «безмятежность» Нарциссы, инфантилизм и стремление укрыться от жизни в доме, окруженном виргинскими можжевельниками, ее брата Хореса) функционально сходна с ощущением «прекрасного и высокого» «человека из подполья» Достоевского и отражает человекобожество, приводящее героев романа к нравственному отчуждению («подполье» в широком смысле). В образе молодого Баярда «подпольная» матрица реализована в полной мере, что позволяет говорить о нем как о собственно «подпольном» герое («подполье» в узком смысле).