Сергей Затравкин

Национальный научно-исследовательский

институт общественного здоровья;

Национальный исследовательский университет

«Высшая школа экономики»,

Москва, Россия

Елена Вишленкова

Национальный исследовательский университет

«Высшая школа экономики»,

Москва, Россия

Елена Шерстнева

Национальный научно-исследовательский

институт общественного здоровья,

Москва, Россия

Анализируя медицинскую статистику из архивных фондов и политические выступления медицинских администраторов 1930–1940-х гг., авторы статьи обнаружили, что направленность в развитии здравоохранения этого периода радикально отличалось от послереволюционного времени. Реформа была идеологически обоснована и последовательно проводилась в СССР, за это время система здравоохранения была перестроена и развернута с целью излечения пациентов в экономических и оборонных интересах государства, что заставило врачей заботиться не о здоровье, а о трудоспособности рабочих и о себестоимости продукции. В ходе реформы был резко ограничен доступ советских граждан к бесплатной медицинской помощи, но расширен спектр услуг, предоставляемых рабочим ведущих отраслей промышленности (были созданы медицинские пункты на предприятиях, санатории и курорты, открыты ясли). За предвоенное десятилетие государственное здравоохранение нарастило экстенсивные показатели по числу больниц, врачей, больничных коек и снизило качество медицинской помощи из-за слабой подготовки кадров, необустроенности больниц, отсутствия инструментов и лекарств, плохого питания пациентов и т. п. Эта псевдозабота о развитии здравоохранения выявлена через сопоставление статистических данных, официальных бравурных отчетов и разоблачительных нарративных свидетельств, через политические дебаты медицинских администраторов и их обвинения в адрес партийных лидеров. Установлено, что во время «большого террора» 1937 г. критики реформы были репрессированы, а ее оценка в последующем дискурсе была запрещена. В послевоенные годы реформа 1930-х гг. была спрятана историками медицины в «большой нарратив» советского прошлого, который демонстрировал успехи здравоохранения в области сохранения жизни и здоровья советских людей. Был принят в качестве единственно возможного широко распространяемый миф о поступательно реализуемой политике и качественной, доступной всем научной медицине. Установленный тогда дискурсивный контроль над циркуляцией исторических свидетельств о довоенной политике здравоохранения не позволял исследователям увидеть расхождения между утверждениями политиков, основанными на выборочной статистике, и социальными реалиями.