Статья посвящена феномену двадцатилетнего моратория на смертную казнь в России XVIII в. во время правления Елизаветы Петровны. Анализируются важнейшие причины негласной отмены высшей меры наказания и связь этого решения императрицы с событиями дворцового переворота 1741 г. Мораторий на смертную казнь с особой остротой поставил вопрос о судьбах «помилованных колодников», условия содержания которых на острове Рогервик также описываются в статье. Столь резкая и безапелляционная гуманизация уголовных наказаний, предпринятая исключительно по внутренним мотивам императрицы, вызвала недовольство Сената и отразилась на подготовке проекта нового Уложения. Лишь смерть Елизаветы Петровны предотвратила назревавший конфликт престола с придворной элитой. Мораторий на смертную казнь имел глубокие последствия, повлиявшие не только на внутриполитической климат последующих правлений, но и на внешнеполитическое восприятие Российской империи. Итальянский философ Чезаре Беккария через три года после смерти Елизаветы Петровны (1764) издал трактат «О преступлениях и наказаниях», в котором доказывал несостоятельность смертной казни как с позиции общественного договора, так и для предупреждения тяжких преступлений. «Великий пример русской императрицы» Беккария использовал в качестве важнейшего аргумента не только в своем знаменитом трактате, но и в дискуссиях с Леопольдом I, герцогом Тосканским, который в 1786 г. впервые в Европе отменил смертную казнь под влиянием доводов философа.