Слева направо: Дмитрий Пожарский, царь Михаил Федорович и Кузьма Минин. Фрагмент памятника «Тысячелетие России» Михаила Микешина и Ивана Шредера в Новгороде. 1862 год

400 лет

Иван Сусанин (последняя треть XVI века – 1613) – русский национальный герой, крестьянин из села Домнина (примерно в 70 верстах к северу от Костромы)

Иван Сусанин – одно из самых известных имен русской истории. То, как это имя становилось почитаемым на протяжении столетий, какую идеологическую нагрузку оно несло при самых разных, в том числе и взаимоисключающих, политических режимах, являет собой поучительный пример того, как прошлое может служить дню сегодняшнему.

Подвиг Ивана Сусанина не является строго документированным историческим событием. О самом Иване Сусанине достоверно мало что известно. Основной документ, описывающий подвиг, – это жалованная грамота царя Михаила Романова, выданная 30 ноября 1619 года, то есть спустя шесть лет после события. Грамота выдана зятю Ивана Сусанина – «Богдашке Собинину за службу к нам и за кровь, и за терпение тестя его Ивана Сусанина: как мы, великий государь, царь и великий князь Михайло Федорович всея Руси, в прошлом 121 (7121 году от сотворения мира, или 1613 году от Рождества Христова. – С.Б.) году были на Костроме, и в те поры приходили в Костромской уезд польские и литовские люди, а тестя его, Богдашкова, Ивана Сусанина в те поры литовские люди изымали и его пытали великими, немерными пытками и пытали у него, где в те поры мы, великий государь, царь и великий князь Михайло Федорович всея Руси, были, и он, Иван, ведая про нас, великого государя, где мы в те поры были, терпя от тех польских и литовских людей немерные пытки, про нас, великого государя, тем польским и литовским людям, где мы в те поры были, не сказал, а польские и литовские люди замучили его до смерти». С этого события и началась известность Ивана Сусанина за пределами своей се­мьи и деревни, а спустя еще полтора столетия пошли создание и разрушение легенд о нем.

Реконструкция наиболее вероятного хода событий, ставших подвигом Ивана Сусанина, может выглядеть следующим образом. Родители будущего царя – Федор Никитич Романов и Ксения Ивановна, урожденная Шестова – подверглись опале при Борисе Годунове и были насильно в 1600 году пострижены в монахи под именами Филарет и Марфа. В период Смуты Филарет, оставаясь монахом, принимал активное участие в политической жизни. При Лжедмитрии I он был как его якобы родственник назначен митрополитом Ростовским, при Лжедмитрии II стал «нареченным патриархом», вел борьбу с Василием Шуйским, стал активным сторонником «семибоярщины», участвовал в переговорах с польским королем Сигизмундом III, однако, отказавшись подписать вариант договора, предложенный польской стороной, был ими в 1611 году пленен и оставался под стражей до 1619 года.

В это время малолетний Михаил находился с матерью – инокиней Марфой – то в своей вотчине в Клину, то в Москве. А уже после освобождения Москвы от поляков Мининым и Пожарским в 1612 году они удалились в свои костромские владения, находясь некоторое время в селе Домнине, где и проживал Иван Сусанин, бывший, по некоторым данным, вотчинным старостой, лицом, управлявшим владением от имени Романовых. Этим объясняется возможный интерес поляков именно к Сусанину, поскольку староста должен был знать, куда направились его господа и где они находятся. Михаил и Марфа, недолго побыв в ноябре 1612 года в Домнине, отправились в Макариев монастырь на Унже, а потом в Кострому, в Ипатьевский монастырь. Мотивы, по которым «польские и литовские люди» искали Михаила Романова, могут быть связаны как с желанием пресечь его возможное восшествие на престол, на чем настаивает официальная версия, так и с менее значительным поводом: взять в плен сына и жену Филарета, продолжавшего играть большую роль в политике, для его шантажа. Иван Сусанин мог понимать возможные политические мотивы поиска Михаила, а мог и просто защищать своего юного шестнадцатилетнего барина как вотчинный управляющий. Причем защищать не от непосредственной опасности – Михаил и Марфа находились не в Домнине, а достаточно далеко, скорее всего, уже в Костроме, но в связи с желанием предупредить возможную опасность, выиграть время.

По всей видимости, Иван Сусанин повел поляков из Домнина в село Исупово напрямую через Исуповское – теперь чаще называемое Сусанинским – болото, послав своего зятя к Романовым предупредить, что их ищут. Поляки, придя с ним в Исупово, заподозрили подвох, начали пытать Сусанина и, в конце концов, изрубили его там же на глазах у всего села. Происходило это, скорее всего, поздней осенью 1612 года, а вовсе не той глубокой и снежной зимой (1613 года), которую описывают и изображают в художественных произведениях: зимой и весной все эти леса и болота абсолютно непроходимы.

В марте 1613 года Михаил Романов были избран, а в июне венчан на царство. Было ли известно Романовым о подвиге Сусанина по горячим следам или же они узнали об этом лишь шесть лет спустя – неизвестно. Вполне возможно, что тему подвига Ивана Сусанина было невыгодно поднимать до момента освобождения Филарета из польского плена в 1619 году: сразу после этого и появилась упомянутая «грамота».

В 1767 году Екатерина II посетила Кострому, путешествуя по Волге на галере «Тверь». 15 мая на шлюпке императрица была доставлена к пристани Ипатьевского монастыря, где была встречена делегацией местного дворянства и епископом Костромским и Галичским Дамаскином (Аскаронским), который и произнес слова о подвиге: «Блаженныя памяти предок вашего императорского величества, Михаил Феодорович, от литовских и польских людей искомый <…> крестьянином Иваном Сусаниным утаен бысть». Начиная с этого времени о Сусанине стали писать и говорить все чаще и чаще. Среди авторов следует указать Н.С. Сумарокова, М.И. Хераскова, А. Щекатова – составителя «Словаря географического Российского государства», в котором помещен рассказ о подвиге Сусанина, наконец, С.Н. Глинку, опубликовавшего в 1812 году рассказ об Иване Сусанине, послуживший толчком для последующих художественных образов в музыке, живописи и литературе.

Интерес к Ивану Сусанину в конце XVIII века подогревался политическими событиями. Последняя четверть века наполнилась тремя разделами Польши, подавлением многочисленных польских восстаний. В связи с этим напоминание о польско-литовской интервенции XVII века и грозившей тогда Русскому государству опасности было необходимой исторической и идеологичес­кой опорой и в какой-то мере оправданием современной политики. А подвиг Ивана Сусанина давал образец подлинного патриотизма и преданности. Именно в этом качестве образ Ивана Сусанина формировался на протяжении двухсот последующих лет.