Связь России и Сербии — материка и острова славянской православной культуры — определяется не только в категориях «политической выгоды и конъюнктуры», «экономического прагматизма и интересов» и изначально вряд ли была рождена исключительно «на прагматичной и рациональной основе» . Она проверена временем, передана потомкам по наследству. Сто лет назад особое отношение России к «единым по вере и крови» сербам, ее участие в судьбе Сербии не требовало пространных объяснений: «следуя историческим своим заветам» — говорилось в Высочайшем манифесте от 20 июля 1914 г., объявлявшем о вступлении России в войну с целью «уже не заступаться только за несправедливо обиженную родственную Нам страну, но оградить честь, достоинство, целость России и положение ее среди Великих Держав». Нетрудно заметить, насколько перекликается во многих аспектах текст Манифеста с сегодняшним положением дел. Знаменательной в контексте текущих геополитических реалий выглядит содержащаяся в нем оценка предъявленных Сербии требо ваний как «заведомо неприемлемых для Державного государства». События, инициировавшие появление Манифеста, лишь открывали цепь колоссальных геополитических потрясений, которые ХХ столетие принесло миру. Но ни смена режимов, ни глубинный пересмотр идеологий, ни слом самих основ государственного устройства не поменяли восприятие Сербии и сербов в России и России и русских в Сербии. Даже в условиях снижения интереса к внешней политике со стороны значительной части населения России на фоне социально-экономических потрясений и политических трансформаций, поддержка сербов в противостоянии с Западом (достаточно вспомнить Республику Сербскую или Косово) российским общественным мнением была неизменной и безусловной. Опросы россиян во втором полугодии 1998 г. показали высокую осведомленность о географии и хронике конфликта: лишь 14% от числа опрошенных не проявили к нему интереса. При этом симпатии 22% информированных оказались на стороне сербов (для сравнения: албанцев — 5%), а более половины россиян продемонстрировали отсутствие симпатии к обеим сторонам — 59%. Однако эскалация конфликта приве- ла к значительной динамике показателей. Нанесение ракетно-бомбовых ударов по Югославии в 1999 г. «не вызвало особых чувств» у 4% опрошенных, 1% отнеслись к нему с одобрением, 2% — с пониманием; возмущение и тревогу бомбардировки вызвали у 53% и 28% россиян соответственно