Для заседаний Конгресса было предоставлено здание университета, где в полном зале при открытии я оказался в первом ряду с философами, узнавшими меня. Доклады синхронно переводились и оказались интересными (как и заключительный концерт). Дешёвые (вначале) такси; стада мотоциклистов, выстраивающихся сразу перед светофором; отсутствие полицейских на улице и охраны, куда бы ты не пошёл, вокруг никуда не спешащие люди отражают греческую специфику.

Выступление лишь 8 августа дало мне возможность ранее побывать на секциях онтологии и глобалистики. Среди участников Конгресса из стран СНГ я встретил известных мне представителей Украины, Казахстана, Белоруссии, Киргизии. Было приятно, что и они меня узнали, сообщив, что читали мои работы и разделяют мои взгляды. На секции Philosophy of technology, ведущий Ariatides Gogussis (Greece), было заслушано четыре доклада. Для меня были интересны общность оснований науки и технологии; феноменологические исследования технологии и политиков. Секция Philosophy of technology продолжила работу 10 августа в одно время, разделившись на две по четыре доклада в каждой (одну вёл В. Горохов). Видимо, слушатели разделились по двум аудиториям неравномерно. Конечно, это ошибка составителей программы. В Китае необходима организация одной секции с выделением большего времени. Интересными показались выступления: как возможен дизайн в действии; потенциальность и актуальность социотехнического окружения; старение, смерть и этика, продление жизни технологии.

Во время моего доклада «Онтология технической реальности» в аудитории собралось достаточно много слушателей. Перевод осуществляли украинские философы. Новизна подхода определилась доказательством необходимости философского осмысления технетики – науки о технической реальности (подобной физике и биологии); о техноценозах – сообществах, восходящих к Homo Sapiens и определяющих нынешнюю жизнь всех и каждого; об онтологической и гносеологической сущностях технетики: создаваемой и эксплуатируемой техники, разрабатываемой и применяемой технологии, получаемых и используемых материалах, производимой и потребляемой продукции; возникающих и перерабатываемых отходах, сбросах, выбросах (техническая экология); о законах техноэволюции, роли документа, сделавших возможным индустриализацию, и узловых точках научно-технического прогресса.

Изложенное стало предметом дискуссии с Лисеевым И.К., не распространяющим синтетическую теорию эволюции на техническое; с Кутырёвым В.А., констатирующим прощание с природой и говорящим о философии жизни в постжизненном мире^[1] (полностью); с Горюновым В.П., убежденным, что техника сама по себе не обладает целостностью ни функционирования, ни развития^[2]; с учёными Чехии, Польши, Украины, Казахстана. В ходе работы Конгресса состоялась длительная беседа-спор с М. Веллером по ряду положений технетики, её сущностных составляющих. Мне показалось, что он меня понял и явно не отторг мои представления. Может, его подкупило, что мы оба провели много времени в алтайской тайге (и не только).

Во время путешествия на лайнере было отредактировано научное издание ИФ РАН «Философские идеи В.И. Вернадского и современность», выпуск которого редакторы стремились осуществить к открытию в МГУ Конгресса «Глобалистика – 2013»; продолжились обсуждения объективности становления, развития, будущего технической реальности. Моя крайняя точка зрения, что всё окружающее материальное сделано машинами, которые сделаны другими машинами и т.д., что автомобиль, мобильник, интернет не отменишь – и только вперёд, где овечка Долли лишь начало, а пересадка сердца, сделанная К. Бернардом (1967), стала рядовой. За человеком осталось порождение идеи о новой какой-либо из сущностей технетики; идеи, по Платону, из «ниоткуда». Идея, соединённая со знанием, через инновационное и инвестиционное проектирование порождает новый артефакт.

И в заключение. В 2008 г. председателем Конгресса в Сеуле, где я излагал основы технетики, полно доложенные в Афинах, была Иоанна Кучуради из Турции. В ходе работы Конгресса – 2013 я коротко пообщался с ней и вручил ей свою книжку «Технетика: наука о технической реальности». Отмечу, что мною было подарено философам на Конгрессе более 30 экз. этой книжки, что привело к вручению мне десятка монографий.