(по материалам журнала «Вестник РФО» №3 (71), 2014г.)

Забавное (на первый взгляд) словосочетание (в названии) взято, каюсь, от уважаемого автора Кацуры А.В. (с.79), чьи материалы (и в довольно большом количестве) размещены в данном номере журнала. Но смысл в нем (словосочетании) определенно присутствует. Хотя, отмечу, в психологии есть схожий термин – «когнитивный резонанс». Хочу проверить, как это резонансное явление работает в наших Вестниках и, в частности, в этом Вестнике и во мне самом (и работает ли?). С этой целью беру, как камертон,  опять – таки цитату (для меня чрезвычайно важную) уже другого автора: «Так что не иметь в виду идею духа в рамках научного видения мира я бы все же поостерегся… Кстати, наше отношение к замечательному русскому философскому наследию конца 19-го – начала 20 в. оказывается весьма неполноценным. Мы привыкли мыслителей той поры автоматически превозносить, но вот развивать их наследие в онтологической части и опираться на него пока получается как-то не очень. А ведь одну из доминант в их видении мира составляла как раз идея духа. Не пора ли нам стать более последовательными и в этой связи?» (проф. Крушанов А.А. Нуждается ли наука в идее духа? С. 68-69). Как хорошо сказал уважаемый Александр Андреевич! Итак, АУ…АУ…авторы, ответьте, отрезонируйте.

И ведь действительно «как-то не очень» получается, – моя работа в течение 10 лет в качестве независимого эксперта данного издания об этом свидетельствует. Не всем, далеко не всем это (отмеченное А.А. Крушановым) понятно. А может быть, и стало, наконец, понятно, да как-то страшновато пока выйти «за флажки» (как не вспомнить добрым словом В.С. Высоцкого и недавно ушедшего от нас Ю.П. Любимова)? И ищут оправдание, научное (или псевдонаучное) обоснование. Вот, к примеру, уважаемый к.ф.н. Кацура А.В. неоднократно цитирует З. Фрейда по поводу позитивной стороны социального принуждения (Укрепление Сверх-Я). Отмечаются, правда, и «всевозможные побочные эффекты» («имперское сознание», «мотив толпы и вождя»), и ставятся важные вопросы «как отличить культуру порабощения от культуры свободы?», как разрешить этот парадокс? Философ ищет: у Фрейда он видит негативный резонанс во взаимодействии культур, а сам находит позитивный резонанс (конечно, это влияние русской литературы). Тем не менее, в конечном счете, он дает свое определение культуры и высокой культуры все-таки с опорой на Фрейда: «Культура в некотором смысле превращает все человечество в армию (с. 46); «…высокая культура – это всего лишь верхняя часть в широкой области запретов»… «обуздать тиранию рептильного мозга – одна из задач культуры» (с. 47). Так что с позицией «свободы культуры» ситуация у автора ясна. Упоминается (между прочим) и «вопрос о происхождении исходного Разума», «идея Разумного замысла», но с позиции скептицизма и признания равномощности этому положению идей науки и религии. Ну, что ж, исследователь имеет право. Тем более, что оставляет поле для дальнейшего изучения: «чего сегодня не знаем мы??? Чего не ожидаем?». Позволю себе, однако, заметить еще и следующее. Касаясь творчества такого неоднозначно трактуемого автора как З. Фрейд, давая статье такой претенциозный заголовок (Укрепление Сверх-Я), выходя от Фрейда на трактовку культуры и цивилизации, следовало бы все же попытаться дать более подробную характеристику теории личности у Фрейда. Автор этого не делает. А теория, как известно, достаточно сложна (Фрейд З. Введение в психоанализ. Лекции. М. 1991). Рассматривая инстанцию Сверх-Я, Фрейд считает, с одной стороны, что она как бы «реализует требования нравственности, данной нам от Бога и пустившей столь глубокие корни». Но у него, с другой стороны, все же есть и определенные колебания в трактовке Сверх-Я: «Мы ни в коей мере не отрицаем ту часть психологической истины, которая содержится в утверждении, что совесть – Божественного происхождения, но это требует разъяснений». И далее звучат сомнения: «Я сам не вполне удовлетворен этими рассуждениями». В целом речь идет о Сверх-Я от прародителей, – по сути утверждается идея наследования социального и психического опыта. «Человечество никогда не живет полностью в настоящем, – в идеологии Сверх-Я продолжает жить прошлое, традиции расы и народа, которые очень медленно подвергаются влиянию современности». Сверх-Я по Фрейду в основном осознанное. Но одновременно он подчеркивает, что значительные части Я и Сверх-Я могут оставаться неосознанными, бессознательными. «Бессознательное», вслед за Ницше и по примеру Гроддека, он называет ОНО. «Сверх-Я, ОНО, Я – вот три царства, сферы, области, на которые мы разлагаем психологический аппарат личности». ОНО – это есть по Фрейду, темная недоступная часть нашей психики. О нем мы узнаем, изучая работу сновидения и образование невротических симптомов. Описание его носит в основном негативный характер (как противоположность разумному Я). Это хаос, как бы котел, полный бурлящих возбуждений… В ОНО, по его мнению, нет ничего, что соответствовало бы представлению о времени, ему незнакомы никакие морально – нравственные оценки. «Пользуясь популярными выражениями, можно сказать, – пишет он, – что Я в душевной жизни представляет здравый смысл и благоразумие, а ОНО – неукротимые страсти. Я служит трем строгим властелинам: внешний мир, ОНО, Сверх-Я. И цель любого воспитания состоит, с его точки зрения, в том, чтобы там, где было ОНО, стало сознательное Я. Кстати, по поводу позитивных результатов у Фрейда в его психоаналитической работе довоспитания неоднократно высказывались большие сомнения. Поэтому и об «укреплении Сверх-Я» следует, по моему мнению, говорить с большей осторожностью (хотя, справедливости ради, надо отметить, что о «темных закоулках души человеческой» автор говорит уже в первом абзаце своей статьи). Череду вопросов, поставленных уважаемым А.В. Кацурой, можно продолжить статьей проф. Халина С.М. (Так знал или не знал Сократ, что он «ничего не знает»?). Звучит заголовок интригующе, но логика исследования этого вопроса автором, на мой взгляд, слишком проста и как-то даже понижает статус «мудрейшего среди эллинов». Мне все-таки кажется, что речь идет о том, что автор удачно называет «метазнанием», о том, что позднее Б. Паскаль характеризует, как знание «человека, не познавшего Бога», что звучит у М. Хайдеггера при переводе греческого термина «алетейя», как «сокровенность».

Продолжаю анализировать содержание журнала и вновь попадаю на материал уважаемого А.В. Кацуры, – доклад «Новое прочтение глобализации в контексте поворотных моментов в истории» (записал проф. Пырин А.Г. на семинаре в ИФ РАН «Глобализация в контексте истории» 26 марта 2014). Похоже, некоторые ответы на поставленные им ранее вопросы А.В. Кацура все же находит, предложив собранию «разговор о переломных точках истории» (с. 73), о «реальном сгущении времен» (с.75), о «сгущении имен» (с.77), о «попытках дать этому мало-мальски разумное объяснение» и даже о «недавно выявленной закономерности расположения этих точек на шкале времени весьма большой протяженности» (с.73). В целом, как мне представляется, цифры, цифровые интервалы, имена выбраны достаточно произвольно, но суть, похоже, очевидна и схвачена верно. (Хотя точнее, мне кажется, говорить не о «сгущении времен», а о сгущении событий в интервалах времени, – но первое звучит более поэтично, соглашусь). В заключение докладчик дает достаточно оптимистический прогноз. «Несмотря на очевидные трудности, есть основания ожидать к середине века нового духовного подъема и новых интеллектуальных достижений. Эффективное их приложение будет тесно связано с успехами глобализации» (с. 82). Вот только на чем основан этот оптимизм? Сомнения на этот счет выразили на этом же семинаре проф. Назаретян А.П., Д.И. Корнющенко, В.И. Долженко. От себя добавлю: в докладе мимоходом среди прочих упоминаются имена мистика Даниила Андреева, Карла Ясперса, Пьера Тейяра де Шардена. Довольно иронично звучит также вопрос докладчика: «А может быть, чей-то сверх-план? (Последняя фраза для множащихся поборников идеи «Разумного замысла» и «Проекта Вселенной»)». Однако, мне кажется, ирония здесь совсем неуместна. Ведь именно об этом, по сути дела, говорит проф. Крушанов А.А. в приведенной выше цитате, – пора повернуться лицом к идее Духа. И я добавлю, что помимо замечательного русского философского наследия конца 19-го – начала 20 в. надо бы нам всем внимательнее читать классиков Европы (в том числе упомянутых К. Ясперса и П. Тейяра де Шардена) и Азии (от древнего Востока). Тогда и бездумного, простите, оптимизма поубавится. В частности, у П. Тейяра де Шардена развиваются, как известно, концепции энергетизма и системности, теория эволюции, конвергенции личности и сверхжизни (преджизнь,  жизнь, мысль и сверхжизнь, гоминизация, сверхгоминизация, сверхмышление, сверхперсонализация, точка Омега, инфраэлементарное, ультрасинтетическое). («Феномен человека». М.,1987). Оригинальная трактовка исторического процесса в этом плане принадлежит К. Ясперсу (Ясперс К. Смысл и назначение истории. М.,1991), который делает попытку интерпретировать мировой исторический процесс с позиций так называемой философской веры в экзистенциально – трансцендентальную сущность человека (полемизирует и со Шпенглером, и с Тойнби, и с материалистическим истолкованием истории в марксизме). Не отвергая роль экономических факторов, он убежден, что исторический процесс, его течение определяется в первую очередь некими духовными факторами, когда решающая роль принадлежит экзистенции человека на стыке с трансценденцией. «Чтобы понять историю, надо понять человека». При этом он подчеркивает, что изучая человека, исследователи (имеются в виду прежде всего материалистически ориентированные) чаще всего не замечают и не затрагивают самого главного, – глубинное ядро человеческой личности, которое он и называет экзистенцией (лат. – существование), – понятием, отображающем самый корень бытия человеческой самости (соотносит с понятием свободы, творчества, ответственности и т.п.). По отношению к предметному миру (миру явлений) экзистенция есть нечто безусловное, не зависящее от этого мира, проявляющееся в фундаментальных чувствах человеческого существования. Но мир явлений соприкасается с миром трансценденции: сфера сверхъестественного, Бога, вещи в себе (по Канту). И освобождает, дает человеку чувство свободы именно трансценденция, – по отношению к трансценденции экзистенция есть уже нечто обусловленное. Такой взгляд, по его мнению, придает смысл человеческому существованию, является оптимистическим (это к вопросу затронутому, но не разъясненному уважаемым автором, о «культуре свободы»). Отметим, что в трудах других авторов (французские экзистенциалисты Камю, Сартр) подчеркивается обусловленность фундаментальных чувств человека, его экзистенции, всего лишь предметным миром, – отсюда пессимизм в трактовке смысла жизни, когда фундаментальными чувствами признаются одиночество, страх, абсурдность мира (мистический страх, в частности,  отмечает и автор у Д. Андреева). Но нужна вера в трансцендентное, в сверхъестественную реальность, – причем не в противопоставлении разуму, а в союзе с ним, – эту веру Ясперс как раз и называет «философской верой». В то же время Ясперс старается снять с себя теологическое, так сказать, клеймо. «Может показаться, что я хотел доказать вмешательство Бога в исторический процесс, не высказав этого явно. Отнюдь нет, – я хотел лишь оставить вопрос открытым, воспрепятствовать удобному, но неверному в принципе, пониманию истории, как постижимого поступательного необходимого развития человечества». Ясперс действительно оптимист и верит, что именно сегодня формируется некий новый Всеземной мир. Похоже, и нам остается только верить в это. Этот совет я бы обратил и к участникам другой дискуссии: «Региональные конфликты, – геополитические аспекты» (записал проф. Пырин А.Г. 25 июня 2014 на семинаре в ИФ РАН), где застрельщиком выступил опять-таки неутомимый уважаемый А.В. Кацура. При этом, завершая, еще я бы посоветовал обратить внимание на творчество Карла Юнга. По Юнгу, внутренние мотивы поведения человека возникают из глубокого источника, не порожденного сознанием и не находящегося у него под контролем (возможно, они существуют всегда, но не всегда проявляются). В мифологии ранних времен как раз эти силы, по его мнению, называли "мана" или духами, демонами, богами. И сегодня они также активны, как и прежде, – «демоны и боги вовсе не исчезли, – они лишь обрели новые имена». Таким образом, у Юнга звучит мотив некоего управляющего воздействия этих духов, добрых и злых. «Девиз – где есть воля, там есть путь, – утверждает он, – суеверие современного человека, который слеп к тому, что он одержим силами, находящимися вне его контроля». «Трагическая иллюзия наша в том, что мы уверили себя, что с помощью разума (имеется в виду интеллект, – В.Д.) мы завоевали природу. Но это лишь лозунг, влекущий за собой трагические последствия». (Юнг К. Архетип и символ. М.,1991). В заключение хочу поблагодарить уважаемых проф. Крушанова А.А., к.ф.н. Кацуру А.В. за опубликованные ими материалы, позволившие и мне достаточно подробно высказаться по затронутым вопросам. Когнитивный резонанс в действии! Эффективный метод поиска серьезных материалов в сегодняшнем «Вестнике РФО».

P.P.S. Очень приятное впечатление оставила статья к.ф.н. Мигунова Н.И. «Китайская модернизация и постконфуцианская концепция «добавочного значения ценностей», – наконец-то хорошо и внятно о современной китайской философии (важно, что в преддверии Всемирного философского форума в Поднебесной). Хотелось бы почитать еще и другие материалы этого автора.

Независимый эксперт Дружинин В.Ф., д.ф.н., проф., член Союза писателей России (Москва)