Менее всего современные греки склонны к организованному трудолюбию. Курортный климат, высокохудожественный пейзаж и германские кредиты вкупе с отъемом денег у туристов располагают к достижению счастливой жизни напрямую – здесь и сейчас: раскинуться в тени, закурить после глотка кофе и отложить все проблемы на потом.

Философский взгляд на жизнь отнюдь не обязательно должен сочетаться с высоким интеллектом и специальным образованием.

Больше всех Всемирному философскому конгрессу радовались афинские таксисты. Есть много способов накрутить пару-тройку евро на счетчик  высокоумному  профессору из далекой страны. А в стране кризис, туристов маловато, и к Школе философии Афинского университета выстраивалась очередь желтых тачек, какую и в Москве у Трех вокзалов к приходу утренних поездов не увидишь.

В жизни я не был на корпоративе, где собирается полторы тысячи человек. Но полторы  тысячи философов – это уже даже интересно.

Вообще информация о российских делегатах Конгресса должна была бы распространяться правительством России и министерствами науки и образования прежде всего. Потому что наших было больше всех. Около трехсот! И это вселяет гордость. Еще не все мозги слились за бугор, еще другие строятся за нами. То есть с количеством уже все в порядке.

Если и, прежде всего, по порядку соприкосновения, то необходимо отметить организованность действий головной, так сказать, части российской делегации. Отель, завтрак, программа, автобус у подъезда и т.д. (что крайне многосложно в такой сумасшедшей круговерти!..) – среднее между швейцарскими часами  и прусской унтер-офицерской школой. При том, что философы склонны мгновенно разбредаться каждый в свою сторону, что и естественно при индивидуальных мировоззрениях.

Но если всерьез и по существу предмета – то главным достоинством Конгресса был широчайший спектр представленных в современной философии течений. Здесь были марксисты и экзистенциалисты, постмодернисты и традиционалисты всех мастей, и на десятках и десятках секций, конференций и круглых столов слушали друг друга специалисты по этике и эстетике, по… но программу Конгресса, впрочем, на его сайте в Интернете может посмотреть каждый.

Живое общение, возможность контактов, пачки набранных визиток, – это все понятно, банально. Но вот что не банально: ты разом, как панораму, как на снимке необыкновенно  широкофокусным объективом, как карту земли, хотя в жизни твой окоем ограничен горизонтом – видишь все происходящее сейчас в философском мире. И ты можешь войти в любую дверь, прослушать любой доклад, познакомиться с любым философом – и  тут же договориться с ним о разговоре за чашкой кофе или бокалом вина сегодня или послезавтра вечером, об обмене книгами и статьями, о будущей личной встрече в его университете или любом другом месте.

Вот это возможность сказочная. В безбрежной вселенной сегодняшней информации ты мог бы никогда не узнать об его существовании и его книгах. Ну, или целенаправленный поиск и контакт были бы весьма трудоемки и долги.

Вот так я, грешный, узнал о журнале прагматиков в США и в Европе, побывав на их семинаре. В российской-то философии прагматизм, как и все виды позитивизма, в небольшой чести. В СССР это было понятно, все мы марксисты, а до и после – традиции такой у нас не было (хотя великий Вернадский – чистый позитивизм, но почему-то об этом не принято говорить). А я воспитывался на смеси Шопенгауэра со Спенсером, и податься мне до последнего времени было у нас и вовсе некуда.

Про полулегендарного уже Хабермаса скажут и без меня. Но вот пленарный доклад Умберто Эко привел меня в эстетический экстаз. Старик неважно себя чувствовал, и присланный им текст читал другой – на фоне большого портрета Эко. Не хватало только хризантемы  – и это было бы в лучшем стиле японского микадо: прислал свой портрет, стихотворение и цветок в знак глубокого расположения.

Усталые, но довольные, возвращались они домой. Хотел бы я знать, от чего можно устать в Афинах в нежарком августе, рассуждая под кондиционерами о любимых вещах с единомышленниками.

Но сколько же людей во всем мире кладут еще свои жизни не на делание денег и больших карьер, а на постижение того, что к чему в нашем мире, что есть человек и что со всего этого выйдет.

И я часто не мог отделаться от картины: что сказали бы философы античной Эллады, увидев такое столпотворение коллег из варварских и менее варварских стран, и как их ехидный скептицизм в адрес многоученых потомков мешался с восхищением их количеством и готовностью посвятить себя все  той же любви к мудрости.

Веллер М.И., писатель, публицист, член РФО (Москва)