Журнальный клуб Интелрос » Вестник РОССИЙСКОГО ФИЛОСОФСКОГО ОБЩЕСТВА » №1, 2011
М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2002. – 326 с.
Книга, объединяющая под одной обложкой две самостоятельные монографии на одну и ту же тему буддийской концепции выводного знания, прочно заняла свою нишу в пространстве специальной историко-философской литературы на русском языке, но до сих пор не получила профессиональной оценки. А между тем она являет собой предприятие не рядовое, поскольку индийская логическая традиция не часто становится у нас предметом исследований, требующих привлечения теоретического арсенала нескольких областей знания (санскритологии, философии, логики, истории философии и истории логики) и являющимся, тем самым, междисциплинарным.
Автор отмечает, что в Индии логика не оформилась в самостоятельную науку о формах и правилах рассуждения, какой она стала в западноевропейской культуре, логические концепции разрабатывались в рамках эпистемологии и в контексте эпистемологических учений, что затрудняет анализ индийских логических идей и заставляет прежде их реконструировать и идентифицировать с западными аналогами, а значит, обращаться к анализу оснований индийских логических теорий и используемого в них языка. До сих пор круг переведенных на русский язык первоисточников по индийским эпистемологии и логике, служащих материалом для исследования, является не слишком широким. Пожалуй, главным произведением такого рода остается «Ньяя-бинду» (Учебник логики) буддийского автора Дхармакирти (VII в.) с комментарием «Ньяя-бинду-тика» Дхармоттары (IX в.), переведенный в начале ХХ в. Ф.И. Щербатским. В монографии Н.А. Канаевой в научный оборот вводится еще один авторитетный источник – глава «Рассмотрение вывода» из «Компендиума категорий» влиятельного теоретика буддизма Шантаракшиты с комментарием «Панджика» его ученика Камалашилы (оба жили в VIII в.). Монография и строится как текстологический анализ названного текста. В ней детально реконструируется и размечается структура и основные темы полемики буддистов с представителями других даршан: джайнами, найяиками, мимансаками и чарваками, что вместе со знанием об автохтонной проблематике очень важно для понимания смысла инокультурных логических построений.
Показательно, что полемика между представителями различных философских школ ведется по проблеме выводимости. Решение данной проблемы индийские логики видят в выполнении ряда правил, из которых, по крайней мере, три могут быть идентифицированы как формально-логические: правило количества членов вывода (найяики считали, что их должно быть пять, буддисты постулировали двучленные и трехчленные выводы), правило трехаспектности среднего термина (трайрупья) и классификации выводов. Подходы представителей разных школ к постановке и решению проблемы выводного знания самым тесным образом связаны с их несхожим отношением к проблеме универсалий: с тем, что буддисты и чарваки с номиналистических позиций отрицали их самостоятельное существование, а все остальные трактовали их реалистически.
Процесс выведения в индийской логике не ограничивается сферой мышления (подобно его пониманию в западной), но объединяет чувственное и рациональное знание, и выводное знание рассматривается индийцами, с одной стороны, как рациональное знание, с другой — как определенная мыслительная структура, связанная с чувственным знанием. Индийские мыслители использовали некие регулярные структуры рассуждения для достижения ожидаемых результатов (и поэтому можно пытаться эти структуры/формы вычленять и исследовать), но эти структуры имеют также ряд существенных отличий от логических форм, зафиксированных в западной традиции. К сожалению, автор монографии не затронула эту проблему.
В монографии Э.Л. Заболотных акцент сделан на сходствах и различиях в формальных аспектах индийской и западной логических теорий (прежде всего, анумана-вады и аристотелевского и традиционного вариантов силлогистики), на сходных проблемах, с которыми исторически сталкиваются индийские и западные мыслители в процессе развития логической теории. Автор также предлагает свои интерпретации индийских логических концепций и иллюстрирующих их рассуждений средствами формального аппарата современной логики. Она подвергает формализации описанные индийцами модели вывода, иллюстрирует посредством круговых диаграмм различия между выделяемыми разновидностями выводов (в частности, между «силлогизмами сходства», аналог которого присутствует у Аристотеля, и «силлогизмами различия», не имеющими аналогов у Стагирита) и доказывает формальную обоснованность тезиса Дхармакирти о взаимозаменяемости «силлогизмов сходства» и «силлогизмов различия». Проделанный ею формально-логический анализ негативных силлогизмов («вывода о невосприятии», по терминологии буддистов) демонстрирует, что выводы данного вида являются по сути условно-категорическими силлогизмами и производятся по правилам modus ponens и modus tollens.
Несомненным достижением Э.Л. Заболотных является также исследование методом погружения в логику предикатов трактата основоположника индийской логики Дигнаги (ок. 450-520 гг.) под названием «Хетучакра» (Колесо оснований вывода), излагающего базовую логическую концепцию «трехаспектности среднего термина» (трайрупья). Достижения Дигнаги сравниваются с концепцией известного найяика Уддйотакары (VII в.), представленной в его «Ньяяварттике» и также погруженной автором в логику предикатов. Как показывает данное сравнение, расхождения между концепциями Дигнаги и Уддьотакары имели вполне формально-логический характер.
Павлов С.А., к.ф.н., уч. секретарь секции логики РФО (Москва)
