Ушел из жизни выдающийся русский ученый, патриарх российской элитологии, основоположник российской элитологической школы Геннадий Константинович АШИН (21.10.1930, Нижний Новгород – 05.01.2011, Москва). Для всех элитологов России это большая и никем невосполнимая утрата. Казалось бы, совсем недавно мы поздравляли нашего учителя с его юбилеем,[1] и вот сегодня, спустя всего лишь два месяца, нам приходится говорить о нём уже в прошедшем времени. С его уходом в развитии отечественной элитологии завершилась целая эпоха. Эпоха её начала.

Всю свою сознательную жизнь Геннадий Константинович посвятил науке и высшей школе. Выпускник МГИМО (1953), доктор философских наук (1970), профессор, большую часть своей жизни проработавший в своей альма-матер. В 1974-1985 гг. он был здесь заведующим кафедрой философии и до самого конца своей жизни работал профессором этой кафедры. Я неоднократно встречал его бывших студентов, которым он читал курс философии ещё в советское время (1970 – 1980-е гг.) и которые сами теперь стали уже известными учеными, и все они на всю жизнь сохранили теплые воспоминания о своем наставнике. Когда философия читается такими преподавателями, она действительно становится любовью к мудрости, а не формальным итоговым зачетом или экзаменом.

Геннадию Константиновичу были свойственны целеустремленность, преданность своему любимому делу, а также удивительная жизнерадостность. Он любил и умел шутить. Общение с ним всегда доставляло особое удовольствие. Галантный кавалер и внимательный собеседник, он умел слушать, умел завораживать своими идеями. Все, кто слышал его имя, всегда улыбались и с явной теплотой отзывались о нем. У меня сложилось впечатление, что у него вообще не было никогда никаких врагов или недоброжелателей, ибо враждовать с таким добрым человеком было просто грех.

Мы познакомились с ним лично в 1997 г. на Первом философском конгрессе в Санкт-Петербурге. Но первое знакомство с ним как с ученым случилось еще раньше – в студенческие годы, когда мне в руки попала его книга, где впервые для меня прозвучало таинственное слово «элитология».[2] Нужно было обладать немалым мужеством, чтобы в эпоху развитого социализма заниматься столь опасной темой как элиты. Это сегодня слово «элита» содержится, чуть ли не в каждой работе по общественным наукам, а тогда оно было под строгим идеологическим надзором и даже запретом. И, несмотря на все это, его работы 1970 – 1980-х гг. не утратили своей актуальности и в наше время выглядят вполне современными и информационно насыщенными.

Геннадий Константинович был удивительным собеседником. Его умение слушать подкупало и располагало к себе собеседников. Сам он старался всегда в доходчивой форме излагать свои мысли и, как говорится, не злоупотреблял сложными научными терминами. Часами мы могли с ним гулять или по Ботаническому парку Москвы, или по астраханскому берегу Волги, или по левому берегу Дона в Ростове-на-Дону (в просторечии – «Левбердона»), или по окутанным белыми ночами улицам Санкт-Петербурга... И всякий раз такие прогулки были самыми настоящими «пирами Платона» или «перипатетическими загулами», ибо во время них рождались новые идеи, которыми он был всегда богат и всегда готов был поделиться. Геннадий Константинович был настоящий «ходок», в том плане, что любил гулять и приучал нас к подобным прогулкам. Его общение с молодыми элитологами, стало хорошей школой для них и хорошим примером для всех нас, кто его знал. Интеллигентности ему не нужно было занимать, ибо он сам был живым её воплощением и примером. Именно такими чистыми руками и должна делаться наша российская наука. Этику ученого ещё никто не отменял, и Геннадий Константинович был камертоном чистоты научных отношений.

О его человеческих качествах можно говорить очень долго. Геннадий Константинович был очень гостеприимным и хлебосольным человеком. Гости никогда не уходили от него голодными и без подарков (его новых книг). Его супруга Маргарита Федоровна создавала уют в доме и всегда была его надежным семейным тылом. Дружить он умел, и дружба у него получалась простой и искренней. Он весьма охотно делился своими научными замыслами с другими учеными, делая их своими единомышленниками. Сам он был вечным тружеником и трудился 24 часа в сутки. Даже в уже преклонном возрасте он сохранял удивительную работоспособность и жизнерадостность.

Поэтому не удивительно, что 2000-е гг. стали самым продуктивным временем в его творчестве. На восьмом десятке лет он написал свои главные работы по теоретической и прикладной элитологии. В эти годы выходят его многие статьи и фундаментальные труды по истории и теории развития элитологической мысли. Не всегда эти издания имели достойный тираж, но они всегда доходили до специалистов, умевших их ценить и пользоваться ими в своей профессиональной работе. В научной деятельности  главное не количество, а качество и знание меры. Научное наследие Г.К. Ашина мы оцениваем именно по качеству, а не по количеству написанных им работ. И само это качество определяет и характеризует качество современного состояния элитологической науки. Без преувеличения можно сказать, что всё самое лучшее, что сегодня есть в этой науке, принадлежит её основателю, её мозговому центру, коим он был и продолжает оставаться для нас.

Об элитах он знал практически всё. Порой складывалось впечатление, что он знает о них больше, чем говорит. Он был нескончаемым источником информации, живой энциклопедией по элитологии. Выдающийся систематизатор научного знания об элите и элитном, он писал свои работы ясным и понятным для всех языком. Он говорил об элите со всей присущей ему научной откровенностью и читателя эта его искренность всегда подкупала. Писать умно и нескучно – это дар, которым нужно пользоваться рачительно и точно в цель. Поэтому его работы и по прошествии времени, останутся такими же актуальными, как и в наши дни.

В последние годы Геннадий Константинович плодотворно занимался проблемами элитологии образования, видя в элитном образовании истоки рекрутирования элит будущего. Он анализировал опыт западных стран (прежде всего США и Великобритании), в престижных вузах которых он сам лично побывал и чей опыт достаточно глубоко изучил и описал в своих работах 2000-х гг.[3] В этом плане он не был исключительно кабинетным ученым, а много поездил по миру и собрал колоссальный эмпирический материал. Часть собранного им материала осталась не разобранным в его личном архиве и мы, к сожалению, уже не узнаем того, как он намеревался его использовать.

Ему принадлежит и пальма первенства в разработке такой темы, как история элитологии.[4] До него история развития элитологической мысли была фрагментарна и научно не отредактирована. Написанные им на эту тему работы являются не просто системным изложением генезиса элитологических идей от истоков и до наших дней, но и базовым учебником для начинающих ученых. Для любой науки создание её истории – фундаментальная и крайне приоритетная задача, без решения которой её дальнейшее развитие будет сопряжено со многими мировоззренческими и методологическими трудностями. Г.К. Ашин решил эту задачу, оставив нам в наследство широкомасштабное историческое видение истоков элитологического научного знания.

Геннадий Константинович был первым, кто обратил внимание и на необходимость серьезной проработки философских основ элитологической науки.[5] Можно сказать, что он не только открыл для нас элитологию, но и заложил её серьезные методологические основания. Именно ему принадлежит идея конвенции в разработке понятийного аппарата этой науки. Он считал, что элитологи должны договориться о том, какой смысл они будут вкладывать во вводимую ими терминологию, чтобы можно было говорить на едином научном языке. И мы договаривались, и продолжаем договариваться, поскольку этот процесс ещё далек от своего окончательного завершения.

Его последние труды посвящены общетеоретическим вопросам элитологии. Последняя его книга, вышедшая в 2010 г. стала фактически его научным завещанием. Символично название этой работы – «история, теория, современность» (о символике мы понимаем только сейчас, задним числом).[6] Именно по этой трехчастной структуре и должна развиваться современная нам элитология в ее наиболее оптимальном варианте. Без истории элитологам не удастся вывести адекватную теорию, с эффективной методологией и вменяемой логикой общих рассуждений. Без теории элитология не сможет дать анализ современного состояния элит, а это значит, что общество останется без ответа на самый главный общественно-политической вопрос – кто и как нами правит?

Совершенно очевидно, что то, что сделал сам Геннадий Константинович, тоже стало уже достоянием нашей российской науки. И действительно, говоря о современном состоянии элит, мы не можем постоянно не обращаться к их истокам. Историческая элитология носит тот продуктивный характер, что позволяет нам видеть несовершенство элит и совершенные ими ошибки. К сожалению, но несовершенства в элитах бывает подчас больше, чем совершенства. Они далеки от своего идеала. И в том нет вины элитологии. Несовершенство элит – это одна из главных поблеем с которой приходится сталкиваться не только самим элитам, но и элитологии. И здесь большую роль он отводил просвещению, как самих элит, так и гражданского общества. Сам он активно занимался и просветительской деятельностью – не просто разрабатывал методологические основы элитологии, но и активно пропагандировал их в социальных науках.[7] Себя он считал в большей степени политическим социологом, хотя никогда не ограничивался только вопросами этого проблемного круга. Многие его работы были написаны в соавторстве с другими российскими элитологами, для которых это стало хорошей научной школой. Однако, многое осталось только в замыслах, и этим замыслам, увы, уже не суждено никогда сбыться. Мы все учились у него, и теперь настало время нам уже самим учить других. Практически все современные элитологи вышли из его работ. Поэтому мы можем сказать, что мы все является его духовными детьми, его научными последователями. Он, безусловно, является самым цитируемым элитологом России. Ни одна диссертация по этой проблематике не обходится без упоминания его работ. Им оставлено огромное научное наследство, которое мы должны рачительно использовать, а не сваливать мертвым грузом на складах истории науки. Ушел из жизни человек, стоявший у истоков отечественной элитологии, и нам лишь остается достойно продолжать начатое им дело.

Карабущенко П.Л., д.ф.н., проф., Астраханский госуниверситет (Астрахань)

[1] Понеделков А.В. К 80-летию Г.К. Ашина // Каспийский регион: политика, экономика культура. № 4(25). 2010. С. 91-98; Карабущенко П.Л.Развитие элитологии в России: становление научной мысли от истоков и до наших дней. К 80-летию профессора Г.К. Ашина // Там же. С. 98-104.

[2] Ашин Г. Современные теории элиты. – М., 1985.

[3] Ашин Г.К. Элитное образование в зеркале социологии // Власть. №9, 2004; Ашин Г. Мировое элитное образование. М., 2008.

[4] Ашин Г.К. К истории российской элитологии // Власть, №2, 2003; Ашин Г.К. Курс истории элитологии. М., МГИМО, 2003; Ашин Г.К. История элитологии. М., 2004.

[5] Ашин Г.К. Мораль и элита // Проблемы политологии, МГУ, 2003; Ашин Г.К. Философская составляющая элитологии // Вопросы философии, №7, 2004.

[6] Ашин Г.К. Элитология: история, теория, современность: монография. М.: МГИМО (У), 2010. – 600 с.

[7] Ашин Г.К. Элитология в системе общественных наук // ОНС. №4, 2003; Ашин Г.К. Наука об элите и элитном // Власть, № 1, 2004; Ашин Г.К. Элитология. М., 2005.