Философия воплощает в себе три ипостаси: Прометея, скалу,  к которой он прикован, и орла, регулярно прилетающего пожирать его печень. Но поскольку все эти роли играет одно лицо, то иногда возникает путаница: орёл пытается добыть огонь, ударяя о скалу своим клювом, скала пытается взлететь, а  Прометей дотянуться зубами до своей печени. Естественно, что в этом случае никто из них не достигает своей цели.

Название настоящей работы совпадает с названием одного из разделов книги В.А. Кутырева[1], и относится к ней самой не меньше, чем к Миру в целом.

В книге детально изложено целостное мировоззрение, и в этом её неоспоримое достоинство. Подкупает пассионарность автора, за что один из критиков, пусть и иронически, сравнивает его с героем блокбастера[2]. Заслуживает глубокого уважения искреннее желание разобраться в рассматриваемых вопросах.

Вместе с тем, настораживают многочисленные противоречия, к которым приходит автор, на что, совершенно справедливо, указывают и его критики.

Но являются ли эти противоречия пороком автора, следствием того, что он, по мнению одного из рецензентов, «не размышляет, не обдумывает сложнейшие и часто противоречивые тенденции современности»[3], и это сводит на нет ценность представленного текста? Но может быть эти противоречия есть естественное следствие принятых автором исходных установок и могут интерпретироваться в позитивном ключе?

Давайте разберёмся.

Субъективно, позиция автора заявлена им в рамках гомо-эго-центризма в экстремальном его проявлении: homo sapiens выше Мира, отдельные (мудрейшие) его представители выше всех остальных.

Объективно, представленный автором текст может рассматриваться как развёрнутое доказательство мировоззренческих установок, противоположных принятым.

Это доказательство методом reductio ad absurdum, весьма часто применяющееся в классической математике. Аналогичный результат (т.е. противоречие) получили и физики, когда пытались применять бытовые представления о пространстве и времени в своих исследованиях, в результате чего эти представления были радикально пересмотрены.

Иногда попытка доказательства тезиса методом reductio ad absurdum ведёт и к противоположному результату. Лобачевский, пытаясь доказать пятый постулат Евклида  сделал противоположное этому постулату, и, казалось бы, безумное предположение (каковым его и сочли современники)  о том, что через точку можно провести сколько угодно прямых, параллельных данной. Он надеялся придти к противоречию и тогда бы пятый постулат оказался доказанным. Но никакого противоречия не получилось, а получилась новая геометрия, которая в дальнейшем оказалась весьма полезной для практических целей. И этот пример не единственный. Представление об аксиоме, как об очевидной и неопровержимой истине, не требующей доказательств, сменилось  представлением о её продуктивных возможностях с последующей верификацией получаемых выводов.

Рассмотрим фундирующие установки книги (a) и антитезисы к ним (b) более детально. Эти антитезисы тоже кому-то могут показаться находящимися на грани или за гранью безумия, но они, на самом деле, снимают существующие противоречия и позволяют дать согласованные ответы на вопросы, которые до сих пор считались не имеющими решения и объявлялись проклятыми.[4]

Ниже приводятся пары противоположных тезисов по двум направлениям.

1. Мир в целом:
2. Мир состоит из предметов, составляющих структуру реальности, данной человеку как телесному существу, и воспринимаемой его органами чувств.
3. Мир не состоит из предметов, но каждая часть Мира опредмечивает его по-своему.
   1. Статус биологического вида homo sapiens
   2. Среди предметов реальности особый статус имеют представители биологического вида homo sapiens, обладающие исключительными способностями.
   3. Мир един, но есть бесконечное множество систем предметных координат для представления и понимания вещей и событий друг другом, что в равной мере относится ко всем предметам, и, в частности, к представителям вида homo sapiens, к научным и философским концептам.

А это значит, что ни о каком Конце Света не может быть и речи. Предметы приходят и уходят, а Мир остаётся жить. Пространство и Время такой же продукт опредмечивания Мира, как и все остальные предметы, и полностью зависят от системы предметных координат.

Борьба автора за Человека – святое дело, но для того, чтобы сегодня с чистой совестью присоединиться к ней, и следуя  М. Горькому, быть «геоцентристом, антропоцентристом и антропоморфистом» необходимо освободится от гордыни и признать, что homo sapiens совсем не тот Человек – венец Творения, о котором сказано в Святом Писании. Претензия homo sapiens на роль Царя Природы, вершителя судеб всех иных существ: животных, растений, рек, гор, планет и всего прочего, включая своих сородичей, не имеет под собой никакого основания. Для этого у него нет ни достаточного ума, ни милосердия. Дельфин, спасающий утопающего, в большей степени Человек, чем самка homo sapiens, выбрасывающая своего новорожденного в мусорный ящик, или заживо сжигающая его в печи.

В.А. Кутырев считает, что положительной философией нашего выживания является полионтизм. Но указанные выше альтернативные исходные принципы и составляют тот фундамент, на котором Соотношения коммуникационной и субстратной онтологии, смыслового, ценностного и когнитивного моделирования ставятся в рамках целостной и, что особенно важно, непротиворечивой концептуальной базы. Здесь, в частности, снимается и кажущаяся бессмыслица антропного принципа, по поводу которого автор, с нескрываемым сарказмом, пишет: Из АП вытекает особое, привилегированное положение человека во Вселенной…, хотя известно, что ее возраст около 17 млрд. лет, Земля существует только 5 млрд. лет, человек же намного моложе. Оказывается, миллиарды лет «Все» развивалось, «имея в виду» человека. Да! Так оно и есть, но только не в ввиду исключительности и особой ценности двуногих без перьев, а в русле общеприменимости человеческого измерения ко всем сущностям. 

Для преодоления принятых в книге мировоззренческих установок необходимо только одно: возлюбить ближнего своего, т.е. оправдать и возлюбить Бытие во всех его проявлениях, как самого себя и своего ребёнка.