Другие журналы на сайте ИНТЕЛРОС

Журнальный клуб Интелрос » Вестник РОССИЙСКОГО ФИЛОСОФСКОГО ОБЩЕСТВА » №4, 2011

Поздняков В.П.
Философия международного права против угрозы войны

Нюрнбергский процесс – выдающееся событие мировой истории. Но для того, чтобы он состоялся, нужна была Победа. Победа над германским фашизмом и японским милитаризмом.

Нюрнберг явился беспрецедентным в истории процессом, превратившим итоги второй мировой войны в юридические доказательства преступлений гитлеровской Германии и ее союзников посредством их правового выражения в судебных решениях.

65-летие судебного процесса в Нюрнберге вновь напоминает нам об исторических реалиях, фокусируя международно-правовые проблемы, поставленные развитием  мирового сообщества в начале ХХI века. А это налагает на правовые исследования ответственность за качество и обоснованность их суждений и выводов.

Сегодня проблематика возникновения и итогов второй мировой войны приобретает всё возрастающее значение. И подобно тому, как в центре ожесточенных споров относительно этого 65 лет тому был Советский Союз, так сегодня в их центре находится современная Россия – Российская Федерация.

Энтузиазм «критического освоения» советского прошлого породил немало разного рода «демистификаторов» действительности. Но кажущееся многообразие их «ретро-теоретизирования» обнаруживает общий инвариант: внедрение в общественное сознание принципа разрыва с исторической действительностью. И научное исследование политико-правовой проблематики оказывается перед необходимостью решения задачи «демистификации демистификаторов» от вполне материально осязаемой политической конъюнктуры весьма низкого пошиба.

Говоря о Нюрнберге, всегда следует помнить, что разделить итоги второй мировой войны и Победу Советского Союза в Великой Отечественной войне – невозможно. Если кому-то это не по душе, то ничего не поделаешь – это исторический факт. И чем дальше отстоит во времени этот процесс, тем настойчивее он требует от исследователей открывать заложенные в нем историей ХХ века политико-правовые смыслы.

Нюрнберг принадлежит истории не как единовременный акт. Каждая новая календарная дата со времени процесса становится историческим фактом. Отмечая ее, мы тем самым оказываемся в позиции, с необходимостью позволяющей устранять продолжающие множиться фальсификации и определять моменты новых позитивных международно-правовых идей относительно перспектив развития мирового сообщества.

Нюрнбергский процесс может и должен рассматриваться с  позиций различных сфер научного знания – философского, социологического, политологического. И прежде всего, может и должен изучаться в рамках различных отраслей права как такового и различных отраслей международного права. Уже из одного этого выясняется его универсальное философско-правовое значение.

Оно состоит в том, что история подготовки и проведения Нюрнбергского процесса, требуя познания происходившего шесть с половиной десятков лет тому, приводит в движение современную политико-правовую мысль.

В этом смысле наша задача – сохранить, так сказать, «исторический облик» Нюрнбергского процесса, а не представлять его как интерпретируемое сомнительными «историософствованиями» событие. А это невозможно сделать без общего видения того исторического контекста, в котором содержатся правовые предпосылки Нюрнберга.

В связи с эти небезынтересно напомнить схему развития идеи, приведшей к Нюрнбергу. В январе 1942 года девять эмигрантских правительств сделали в Лондоне заявление о том, что судебная ответственность за военные преступления должна быть непременным условием окончания военных действий. К нему присоединились главы государств «Большой тройки». Они подтвердили это в заявлении от 30 октября 1943 года, сделанном в Москве.

В ходе неоднократных консультаций стран – участниц антигитлеровской коалиции было решено не ограничиваться простым осуждением военных преступников. И в международное право были введены два новых понятия состава преступления: преступление против мира и преступление против человечности. Тем самым впервые в истории была сделана попытка ликвидации «реализма войны» посредством «идеализма права».

Международное право, несмотря на все трудности, стало превращаться в более надежную гарантию правовой защиты мира и безопасности народов. Это всё больше связывалось с необходимостью подвергать юридической ответственности за военные действия деятельность политического характера со стороны правительств.

И когда в результате заключенного в Лондоне четырьмя державами соглашения 8 августа 1945 года был создан Международный военный трибунал, одним из принципов его Устава был следующий:

«Должностное положение подсудимых, их положение в качестве глав государства или ответственных чиновников различных правительственных ведомств не должно рассматриваться как основание к освобождению от ответственности по международному праву или смягчению наказания».

Этот принцип, как и вся совокупность нюрнбергских принципов, развивали основополагающие принципы правосудия – справедливости и неотвратимости наказания.

«Уже  давно было признано, что международное право налагает долг и обязанности на отдельных лиц так же, как и на государства… Преступления против международного права совершаются людьми, а не абстрактными категориями, и только путем наказания отдельных лиц, совершающих такие преступления,  могут  быть соблюдены установления международного права»[1].

Сегодня следует более пристально изучать противоречия, которые сопровождали подготовку и проведение Нюрнбергского процесса. Тем более что эти противоречия по его завершении дают о себе знать вплоть до настоящего времени, и, судя по всему, еще долго не будут исчерпаны в самых разнообразных политико-правовых формах[2].

Завершающая фаза Великой Отечественной войны, а значит, и второй мировой, трансформировалась в форму так называемой войны «холодной». На фундаменте Великой Победы нарастание противоречий между союзниками по антигитлеровской коалиции, – Советским Союзом с одной стороны, и США и Великобританией с другой, – приобретало все более острые формы.

Начало «холодной войны» формально-условно обозначают фултонской речью Черчилля в марте 1946 году. Но еще до этого, в апреле 1945 года им были сформулированы ее основные принципы. Запад должен был руководствоваться в своей политике по отношению к Советскому Союзу следующим:

«Во-первых, – писал Черчилль, – тем, что Советская Россия стала смертельной опасностью для свободного мира. Во-вторых, тем, что против ее дальнейшего продвижения должен быть немедленно создан новый фронт.

В-третьих, тем, что этот фронт в Европе должен пролегать как можно дальше на Востоке».

Трумэн в январе 1946 г. так формулировал свою политику в отношении СССР: «Русским нужно показывать железный кулак и говорить сильным языком. Я думаю, мы не должны теперь идти с ними ни на какие компромиссы».

Уже через три дня после смерти Рузвельта финансовый олигархат США принял решение о превращении Германии в «оплот против большевизма».

В самой же Германии гросс-адмирал Дениц, волею судьбы, ставший преемником Гитлера, пытался использовать все возможности убедить Запад в том, что Германия полностью ориентирована на него.

Всё это вкупе с атомным шантажом в отношении Советского Союза доказывает, что Нюрнбергский процесс не может осмысливаться вне исторического контекста борьбы двух основных идеологий ХХ века. И два курса в международной политике, естественно, находили свое противоречивое проявление в разрешении международно-правовых проблем.

«Германия с ее возможностями, – говорил в 1946 году Дж.Ф.Даллес, – представляет, наряду с атомной бомбой, огромную силу, ее ни в коем случае не следует выпускать из своих рук»1.

Таким образом, вынесение 1 октября 1946 год Нюрнбергским военным трибуналом приговора 19 главным военным преступникам, – из них 12 были приговорены к смертной казни, – состоялось в накалённой «холодной войной» обстановке хрупкого послевоенного мира.

И если это произошло, то мы сегодня должны отдавать себе строгий логический отчет относительно предпосылок, без которых не могло произойти торжества права под именем «Нюрнбергский процесс».

Одной из  основных предпосылок следует полагать принципиальную позицию Советского Союза. Отстаивая проведение предусмотренного еще в годы войны суда над военными преступниками, советское политическое руководство и высшие должностные лица советской юстиции настаивали на том, чтобы суровое наказание военных преступников было бы результатом судебных решений на основе принципов и норм международного права.

Об этом, как и о многом другом, следует помнить  и не забывать, поскольку для нас, в России, все это также «уроки Нюрнберга».



[1] «Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками» / Под редакцией Р.А.Руденко. М., 1957-1961. Т.1. С.368.

[2] Цит.по: История дипломатии. Т.V, кн.первая. М., 1974. С.68.

Архив журнала
№4, 2014№1, 2014№4, 2013№3, 2013№2, 2013№1, 2013№4, 2012№3, 2012№2, 2012№1, 2012№4, 2011№3, 2011№2, 2011№1, 2011
Поддержите нас
Журналы клуба