Журнальный клуб Интелрос » VOX » №19, 2015
Автор на примере нескольких слов, выражений и отрывков из «Записок сумасшедшего» Н. В. Гоголя рассуждает о вмешательстве цензуры и редактуры в авторский текст. Высказывается мысль о полной ненужности официальной цензуры для художественных произведений: сам сочинитель должен редактировать и цензурировать свои творения с учётом того, что он обращается к публике с её множеством вкусов, мнений, пристрастий и предрассудков, и его произведение может кому-то или многим не понравиться, его не обязательно примет к печати тот или иной издатель, в том числе по этическим или денежным соображениям. Исследуя сведения о Н. В. Гоголе в начале его петербургского периода, автор также показывает, что свидетельства очевидцев и современников, в том числе вошедшие в академические справочники, не являются бесспорными.
Gogol’s Machine
Vasiliev K.B.
The author of the essay examines the interference of censors, publishers and editors with authors' texts using some words, phrases and passages in Nikolai Gogol's “Diary of a Madman” to exemplify his reasoning. His point of view is that censorship of fiction, instituted as a branch of officialdom, is unnecessary and useless and the author himself should think of editing and censoring his writings bearing in mind that he is to address the public with its various attitudes, opinions, partialities and prejudices and his work can produce resentment in many or some of the readers and publishers can reject it deeming it immoral or expecting the book to be profitless. Researching Gogol's life just after his arrival in St Petersburg the author also argues that the evidence provided by Gogol's contemporaries and his biographers can not be accepted as indisputable.