Принято (и правильно принято) считать, что слово «фрагмент» употребляется в значении отдельного куска какой-либо вещи (в латинском мире, как сообщает энциклопедическая статья, так назывался кусок разбитой глиняной посуды, затем так стали называть сохранившиеся остатки литературных, архитектурных и пр. памятников. Это слово стало синонимом части (говорят: фрагмент тела или, например, самолета). Очевидно и то (я пока повторяю общие места), что фрагментирование письма как жанр стало важной чертой новейшей эпохи и ее философской мысли. Правда, началось это не с Новалиса или Шопенгауэра и Ницше, а, скажем, с Монтеня или Паскаля, чьи «Эссе» («Опыты») или «Мысли» фрагментарны по определении. Ну, а что если целое произведение является фрагментом, если фрагментом является сам мир?