Знание о вещи, ее понятие – не она сама. Наука, поставившая знание силой, т.е. ключом к власти над вещами, окончательно это подтвердила. На власть, на то, что вещи откликнутся, если мы правильно их окликнем, если мы разгадаем, как они устроены, и делается вся ставка с тех пор, как наука себя осознала. Бессильный призрак никому не нужен, подобие тоже – к чему лишние сущности; нужна сверх-вещь. Знание, научное знание – это сверх-вещь. Образом такой сверх-вещи может выступать разум, великий агент познания, генерирующий понятия и схемы, в которые вещи улавливаются; можно назвать так истолкованный разум «рассудком», и отделить от «чистого» разума, который ничего не генерирует, а только содержит врожденные идеи; можно ограничить претензии разума данными опыта. Тем не менее, наука остается во многом интуитивной, имманентной человеческой практикой, к каким бы опосредующим подход к вещам ритуалам она ни прибегала.