Другие журналы на сайте ИНТЕЛРОС

Журнальный клуб Интелрос » Южное Сияние » №3, 2021

Наталья Новохатняя
Окно и тысяча примет

***

 

Под каплями росы согнётся стебелёк.

Светило зреет яблоком на блюде.

Нашкодившим котом сон юркнет за порог –

Лови, лови! – наверняка забудешь.

 

Лишь смутное «прости», неловкое «прощай»…

Ах, боже мой, какие сантименты!

Горячий, как июль, мне в чашку льётся чай

И стынет, как декабрь. И канет в Лету.

 

 

***

 

…Из дома прочь. И бант на голове

Дрожит в испуге, пойманная птица.

С пространством так непросто примириться,

Неважно, птица ты иль человек.

А человеку ровно девять лет.

В нём веса столько же, как в ранце за плечами.

Сползают гольфы. Человек в начале

Пути и заблуждений, и побед.

Троллейбус, разжиревший на глазах,

Вразвалку отошёл от остановки.

Быть там, внутри, – о, чудеса сноровки! 

Но по щеке предательски слеза…

Меж тел и тел, ни воздуха, ни зги.

«С ума сошли! Дитя не раздавите!»

И – результатом череды событий –

В окно спасённый человек глядит.

Что улицы – картинки букваря,

Мелькают, разрисованы, страницы.

У жизни не заказано учиться,

Но вот опять теряешь время зря.

Чему научит плавный взмах листвы?

Чужих домов скучающие взгляды

Сквозь ворох лет и шелест листопада

Зачем твои просвечивают сны?

Троллейбус встал, с ним вместе замер бант.

В окне маячит новая картина:

Влюблённых пара будто на витрине.

Ах, это слово непонятное – роман…

Молчи-молчи, о мудрость сквозь года!

Все учатся на собственных ошибках.

Сверкнуло солнце ослепительной улыбкой.

– Вы, барышня, выходите?

                                            – Я?.. Да!

Исчез троллейбус (перепрыгнул век?),

Но от смущенья всё пылали щёки.

Назвали барышней! Тут, вспомнив про уроки,

Помчал вприпрыжку малолетний человек.

И ранец, что болтался за спиной,

Совсем не походил на пару крыльев.

И всё-таки они, наверно, были

В тот день далёкий, солнечный, иной…

 

 

***

 

Ещё недавно так мела метель,

А ветер выл, печалясь и печаля,

Но тянется подростком новый день,

И вновь весна как шанс начать сначала.

И ничего, что ты совсем не та,

Что тянет груз страданий и сомнений.

Черна земля, но эта чернота –

Предвестница грядущего цветенья.

Лазурь небес и шелест птичьих крыл –

Во всём, во всём читаются приметы.

«Не различает тот, кто не любил…»

Шептать беззвучно птицам, веткам, ветру.

 

 

***

 

Мир сузился до фото, что на диске.

С них прошлое недрогнувшей рукою

стреляет. Каждый выстрел прямо в сердце.

О, сколько раз возможно умирать

под взглядом глаз родных?!

Иное – города…

Во сне ты к ним бросаешься навстречу,

ты гладишь камни и изгибы линий.

И млеют замки, замирают храмы.

Такая ласка ни к чему мужчине,

что предаёт пусть даже только в мыслях.

Да, больше благородства в городах,

а может, равнодушия, не знаю.

 

Снов было много, города смешались

в один. И тот единый город

вобрал в себя всё лучшее из многих.

В нём Венский вальс с мазуркой побратался,

в нём подмосковные алели вечера

и яркие цыганские глаза

по черноте соперничали с ночью.

В нём шпили храмов так тянулись к небу,

как тянется заблудшая душа

(под грузом бед нечаянно прозрела).

Немудрено, что в городе таком

хотелось мне навеки поселиться,

тем более что мир реальный умер.

 

Но есть окно, и тысячи примет,

что с нами не покончено, и скоро

мир с почкою на ветке оживёт.

 

 

ПИТЕР

 

На стыке неба и воды.

Дома, что корабли у пирса.

Здесь дождь жильцом давно прописан,

Хотя и льётся с высоты.

Пронзая студень облаков,

Сияют горделиво шпили.

Но облака всё плыли, плыли

По глади рек и чьих-то снов.

Здесь топот каменных копыт

Слышней, чем болтовня прохожих.

Здесь ангел, высотой тревожа,

На крыльях золотых парит.

И удивлённые мосты

По сторонам разводят руки.

Здесь бог обыденно обруган

За воплощение мечты.

 

В КОФЕЙНЕ НА ПУШКИНА

 

В кофейне на Пушкина. Столик у входа.

Кофейные чашки застыли в руках.

Вести диалог про природу, погоду…

«Ты как?» – «Без тебя, если честно, никак».

 

И звякнули чашки, и дрогнули блюдца,

И бурые волны текли через край…

Салфетки и скатерть уже не спасутся,

Так что ж, вместе с ними теперь умирать?

 

Спаси, капитан, нашу утлую шлюпку!

Влюблённых, похоже, сам бог бережёт:

Бариста, сверкнув белозубой улыбкой,

Две чашки душистых на смену несёт.

 

Мы что-то ему бормотали смущённо.

Щенком приручённым плескалась волна.

По Пушкина прямо, от дома до дома

Любовная лодка неспешно плыла.

 

 

***

 

1.

 

Июльское горячее дыханье.

И брови-ласточки взлетают до небес,

Едва заслышав пылкое признанье…

Ах, лето, лето, ты надолго ль здесь?

Глаза твои – бездонные озёра.

Нырнуть однажды и навек пропасть.

Не ягоды, слова созрели скоро.

Истосковаться и наесться всласть.

 

А после любоваться до рассвета

Сияньем звёзд или одной звезды.

То трепетали листья: лето, лето,

Как горячо… Да это вправду ты!

До сентября так бесконечно быстро,

А там опять дожди и листопад.

Очнуться лишь прожилками на листьях.

Ах, лето, лето… Нет пути назад.

 

2.

 

Сентябрь светловолос и тонкорук.

Его ты встретишь в парковых аллеях.

Там осень на кленовых ветках зреет,

Расцвечивая линии разлук.

Прожилки жёлтые и пурпур по краям.

Сентябрь, тебя принять я не готова,

Тоскуя по ленивым смуглым дням,

Улыбку лета вспоминая снова.

Он слышит будто – ластится, как пёс.

А тот бежит, раскидывая лапы.

И ветер на ходу целует в нос

Меня и пса. И лист слетает на пол,

Один, второй… Сентябрь, на этот вальс

Не приглашай, я танцевать не стану.

Прожилки на листе – узоры, раны? 

Ах, дето, лето, где же ты сейчас…

Сентябрь, симпатичный паренёк,

Лист подхватив, подержит и отпустит.

И парк вдруг показался полным грусти.

И осень, осень вдоль и поперёк…

 

 

КРУГ

 

…во-вторых, потому что тоска разыгралась под вечер.

Даже звёзды тоскуют, глядясь в помрачневшее озеро.

Стало жаль своей юности. Где вы, тогдашние встречи

И признанья смущённые? Время бесстрастным бульдозером

Разровняло любовь и обиды. А в третьих, а в третьих,

Снова это «курлы»… Равнодушно махнув на прощание

Серебристым крылом, устремилось к закату, и ветер

Как-то шумно вздохнул. Впрочем, он не давал обещания

Быть примерным и тихим.

 

…А скатерть была белоснежна.

Чашку чая? Прошу…Ах, простите, такая неловкая!

Пальцы мигом отпрянули, и, застеснявшись, надежда

Заслонилась багровым румянцем, надменною бровкою.

Как пуглива ты, юность. А может, доверчива слишком.

Ну, какая любовь? Всё случится позднее, поверь мне.

Но однажды столкнувшись (да это… вчерашний мальчишка!),

Вдруг прозреть: всё давно уж случилось.

И это во-первых.



Другие статьи автора: Новохатняя Наталья

Архив журнала
№3, 2020№4, 2020№1, 2021№2, 2021№3, 2021юж№4, 2021№2, 2020№4, 2019№1, 2020№3, 2019№2, 2019№1, 2019
Поддержите нас
Журналы клуба