Статья посвящена вопросам визуализации крепостных и рабов в советском и российском кинематографе. В центре внимания — визуальные коды угнетения и протеста и узнаваемые символические образы крепостного права: покорной крестьянской толпы в раннем советском кинематографе, тихого протеста обиженного крестьянина и выразительного протеста крепостной актрисы в советском кинематографе, идилли­ческих крестьян в позднем советском и постсоветском кинематографе. Рабство, в советском кинематографе вытесненное в историческое прошлое, в современном российском кинема­тографе переживается как актуальное настоящее. Образ раба в фильмах многолик, эпизодичен и пока еще далек от оформленности.

Являясь пространством репрезентаций, т.е. пространством, в котором доми­нируют художественные невербальные средства пространственного кон­струирования, кинематограф есть в то же время репрезентация пространства и пространственная практика — физическое поле активности субъекта, в ка­честве которого выступает экранный герой.

В статье на примере творческой и кураторской деятельности финского режиссера и куратора Пии Тикки исследуется природа эмоций в кино