Положение, согласно которому рассмотрение языка / речи / дискурса лежит на путях интеграции широкого спектра наук о человеке, является сегодня общепринятым. Более того, данная исследовательская парадигма позволяет решать не только собственно лингвистические задачи, но и фундаментальные проблемы, связанные с языковой личностью и выявлением ценностно-смыслового кода ее бытия. Ограниченность собственно лингвистических исследований была осмыслена М. М. Бахтиным еще в 20-е гг. XX в. Позднее, в 1959–1960-х гг., стремление преодолеть одностороннее («монологизированное») изучение текста (высказывания) привело к появлению в его рабочих материалах следующей записи: «Приходится назвать наш анализ философским прежде всего по соображениям негативного характера: это не лингвистический, не филологический, ни литературоведческий или какой-либо иной анализ (исследование). Положительные же соображения таковы: наше исследование движется в пограничных сферах, то есть на границах всех указанных дисциплин, на их стыках и пересечениях». В итоге намеченной исследовательской парадигме М.М. Бахтин дал новое определение – металингвистика. Так была названа филологическая дисциплина, в центре внимания которой лежали смысловые отношения в самом высказывании, между высказываниями, а также отношения высказываний к действительности и к говорящему лицу (автору)

Характерной чертой русистики, проявившейся еще на этапе ее становления, является философское осмысление языковых явлений и языка в целом. «Кто отчасу далее в нем (в языке. – Т.В.) углубляется, употребляя предводителем общее философское понятие о человеческом слове, тот увидит безмерно широкое поле или, лучше сказать, едва пределы имеющее море», – писал М.В. Ломоносов в Российской грамматике [1, с. 392].