Главный герой романа Андрея Платонова «Чевенгур» – земное пространство. Однако это пространство необычно. Его образы настолько выбиваются из общего ряда литературных произведений, в которых география сюжета, ландшафтные описания играют существенную роль (например, «Улисс» Джойса, «В поисках утраченного времени» Пруста, «Замок» Кафки, многие романы и повести Беккета), что приходится говорить уже об образной геоморфологии главного произведения Платонова. Иначе, фундаментальные образы романа «Чевенгур» формируют уникальную геоморфологию, не характерную, с одной стороны для большинства художественно-географических пространств (это не отрицает, однако, сходства с ними по ряду параметров), а, с другой – ориентированную на сдвиг базовых географических представлений – в том виде, в каком они сложились к концу XX – началу XXI века.

Всякая локальная история является элементом истории общей, глобальной, масштабной. Однако при этом локальные истории создают свои образные историко- и культурно-географические пространства, не сводимые к традиционным пространствам больших регионов, стран и цивилизаций. Такие небольшие и часто малоизвестные пространства-образы могут быть интровертными, не развернутыми к «большим» истории и географии, но их серьезная роль состоит в накапливании, переработке и глубокой интерпретации местных событий, как бы невидимых издалека и свысока, становящихся в результате значимыми гуманитарно-географическими образами.

Эпоха модерна – время радикального слома, решающих трансформаций представлений о земном пространстве. Не вдаваясь в подробную характеристику самого модерна, следует, в первую очередь, отметить, что беспрецедентные для любых человеческих историй географические открытия XV—XX вв. стали не просто уничтожением, "закрытием" практически всех terra incognita, но и предпосылкой для мультиплицированного развития ранее не возможных, или же слабо представимых образов пространства .