Доминирующая в мире по сей день политико-экономическая парадигма ­утвердилась в семидесятые годы ХХ века в ответ на те трудности, с которыми столкнулись развитые западные страны после тридцатилетнего периода непрерывного экономического роста. По мнению ее авторов и сторонников, послевоенная модель развития к тому моменту зашла в тупик: причиной усиления социальных и политических конфликтов, роста инфляции и бюджетного дефицита, замедления темпов экономического роста был возросший государственный интервенционизм. В соответствии с этим «новым» видением расширение социальных привилегий превысило производительные возможности отдельных стран. В противовес представлениям, определившим политику послевоенного периода, критики последней превозносили преимущества свободного обмена на общемировом уровне.

Это интеллектуальное движение, в действительности не сводимое к одной-единственной теории или школе, нашло своих наиболее последовательных сторонников и популяризаторов в лице экономистов. Их идеи легли в основу так назы­ваемой «экономической» политики в разных странах мира начиная с 1970-х годов.

Настоящий выпуск «Laboratorium» предлагает вниманию читателей результаты эксперимента по сравнению поставторитарных трансформаций, начавшихся более двадцати лет назад в Латинской Америке и бывшем Советском Союзе. Наше решение обратиться к этой теме не вызвано недостатком посвященных ей работ. Начиная с 1970-х годов был создан внушительный массив научной литературы о процессах демократизации и рыночной либерализации, затронувших вначале Южную Европу и Латинскую Америку, а несколько позже — страны Центральной и Восточной Европы. Однако большинство исследований, проведенных в одном регионе — и в особенности те из них, результаты которых опубликованы на нацио­нальных языках, — остаются мало известны специалистам.