Сто лет назад семеро авторов, соперничая в своем рвении, наговорили обидного в адрес русского человека. Сказали ему — это ж нужно было додуматься! — “постарайся стать человеком”. Среди критиков преобладали инородцы. Отчего все эти Людвиговичи да Соломоновичи ополчились на Россию? Чем она им не угодила? Ведь, кажется, сыты и барственны, по гудку не встают; сало русское едят (да-да: все семеро ели сало). Конечно, обращались они не ко всей России, а к русской интеллигенции, писали об интеллигенции, — но к кому же им было и обращаться? Ведь страна (берем это слово в значении английского nation) — не все без разбора граждане, а только думающие люди страны; только те, кто способен услышать.

Давид Самойлов

Самойлов умер в 1990 году в Эстонии, которую любил, в которой отдыхал от Москвы. Говорят, «Эстония уберегла его от эмиграции». Действительно, Эстония помогала несколько умерить всеобщую в ту пору ностальгию по Западу. На безрыбье и рак рыба. Но что «уберегла» — постыдный вздор, квасное Замоскворечье. Кому же это Запад мешал творить? Тютчеву, Тургеневу, Ходасевичу, Цветаевой, Набокову, Бродскому? Может, Мицкевичу? Эмиграция — сильнейший художественный прием, допинг, творческий трамплин, удесятеряющий силы, и она открыто, прямым текстом, была в этом качестве осознана Гоголем. Да только ли им?..