Не видя теологических средств усовершенствования своей культуры, древний мудрец обратился к философским средствам иной культуры, тем самым конституируя свою новую субъективность, которую помимо иудаизма как веры теперь формировала и философия как разум и рефлексия. Открытость Екклесиаста греческой культуре определялась той частью ее субъектности, которая соответствовала поставленной автором цели: решению проблем человеческого пространства. |