Наивный вопрос: почему высокий моральный и профессиональный авторитет перестал ощущаться нами как фактор нашей актуальной общественной и политической жизни? Наивность этого вопроса в том, что он исходит не из какой-либо обществоведческой рациональности, а из ощущения потери. Мы воспринимаем как «нормальное» положение дел, когда с нами в поколении, в личной или культурной памяти действуют и говорят фигуры масштаба Сахарова и Солженицына, и в этом смысле мы не потеряли, а все еще храним представление о «настоящей общественной репутации». То есть именно потому, что представления о репутациях живы, мы с легкостью можем утверждать, что в современной России репутаций нет. |