Облик человека издавна был предметом нормативных усилий со стороны общественных институтов. Одежда, прическа, обувь становились периодически в категорию определяемого нормами. Однако именно борода была предметом специальных законов и вызывала порой бурные споры и разногласия.

Слово «норма» обычно употребляется в двух разных смыслах, которые мы не очень привыкли разделять. С одной стороны, «норма» — это стандарт, пример, единица дисциплинирующей традиции. С другой стороны, это «среднее значение» (как, например, на кривой Гаусса, показывающей нормальное распределение в теории вероятностей[1]). Из-за смешения этих двух смыслов нормы, объединенных в диалектическом понятии «нормальности», возникает как минимум одно ложное представление. Оно выглядит так: «норма — насильно навязываемая, искусственно вычерченная средняя статистическая величина». Тут все невпопад: и насилие ни при чем, и искусственность не искусственная. Чтобы понять это, надо увидеть, как норма возникает из античного этицизма

Новая книга ведущего научного сотрудника Государственного исторического музея Елены Юхименко посвящена истории рода русских предпринимателей Рахмановых, вписавших несколько страниц в историю русского бизнеса и растворившихся, подобно многим другим, в водовороте революции и строительства советского общества нового типа.