Первый номер журнала «Архитектура СССР» вышел в июле 1933., на взлете сталинской эпохи. Во время войны и в первые послевоенные годы выпускались сборники под одноименным названием. После небольшого перерыва - с 1949 по 1950 г. - журнал стал выходить вновь, и теперь уже бесперебойно издается - вплоть до сегодняшнего дня. За этот более чем полувековой промежуток времени он претерпел многократные изменения - начиная от макета и тиража и кончая рубрикацией и ведущей тематикой. Эти трансформации так или иначе связаны с переменами в архитектурной профессии, сменой стилевой направленности зодчества, общекультурными сдвигами в целом. Логика архитектурного процесса во всей своей противоречивости запечатлевалась на страницах издания независимо от намерений эпохи в лице ее конкретных представителей, ответственных за проведение художественной политики...

С началом урбанизации перед архитекторами встает проблема выбора этажности жилого дома. В отечественной научной литературе приводятся различные факторы, влияющие на выбор этажности зданий: инженерные, экономические, градостроительные, архитектурные, национальные, социально-демографические, индивидуальные и т. п. Из них экономический фактор – гласно или негласно – признается определяющим начиная с конца XIX в. Однако до сих пор, по свидетельству самих экономистов, «не достигнуто единого отношения к вопросу экономичности застройки различной этажности» (1). Более того, начиная с 1920-х гг. постоянно слышатся сетования по поводу большого разнообразия технико-экономических показателей, сложности их «утряски», отсутствия четких критериев оценки различных типов жилых домов со стороны их экономики. «И практика шарахается от научно обоснованной пятиэтажной застройки к научно обоснованной тридцатиэтажной»...

С отечественной философией и теорией истории всемирная история в ХХ-XXI вв. сыграла злую шутку: насаждавшийся в советское время догматизированный марксизм в лице истмата, с одной стороны, и захлестнувший в последние десятилетия российскую культуру постмодернизм с его принципиальным отказом от «больших нарративов», с другой, отбили у исследователей вкус к выявлению и изучению крупных процессов и структур, к концептуальным построениям, к объяснительным моделям и теориям как способам познания исторической действительности...