Неоднородность кибернетического движения, условность его границ, глубокое проникновение в научные, культурные, политические и религиозные институты разных национальных сообществ — все это открывает широкие возможности разных подходов к описанию кибернетического движения. Кибернетика в одинаковой степени владела умами непримиримых противников — атеистов и клерикалов, ученых и мистиков, коммунистов и либералов, деятелей культуры и активистов контркультуры.

В центре внимания статьи — самобытные представления большевиков, а затем и советской номенклатуры о культуре. Хронологически наше исследование охватывает первые годы становления советских государственных учреждений (так называемые ленинский, затем сталинский периоды руководства) и завершается началом периода, который часто называют оттепелью. Чтобы ухватить концептуальные и доктринальные мотивы строительства советских культурных и государственных институтов, в качестве главного источника мы использовали стенографические отчеты партийных съездов.

Одновременно с возникновением концепта «культура» предпринимались многочисленные попытки его имплементации в государственную политику, что требовало четкой и недвусмысленной дефиниции. В новом историческом контексте, в начале этого века была предпринята новая, ставшая известной как «дебаты о культурных и креативных индустриях».