Едва ли я ошибусь, предположив, что во всех статьях и рецензиях, посвященных книге Виктора Лапицкого «Пришед на пустошь», отмечается, насколько она трудна для чтения. Хотя эта посылка напрашивается сама собой, она не бесспорна, и мне кажется более примечательным и подходящим для начала разговора об обсуждаемой книге другое связанное с нею затруднение: оно касается выбора подхода к ее описанию. С чего, собственно, начать? |