I.
Татьяна Витальевна Морозова, специальный корреспондент «Правды», рассказывает, что в 1991 году ей предложили хорошо оплачиваемую работу в новой популярной газете. «Я говорю: „Так я же не разделяю идеологию вашей газеты“. А они мне отвечают: „Ничего страшного, вы же не будете писать про политику“. — „А про что тогда?“ — „Как и раньше, на социальные темы“. — „Например?“ — „Ну, вот в таком-то районе открывается детский приют. Вы поедете и напишете репортаж“. Я говорю: „Милые мои, разве вы не понимаете, что детские приюты — это и есть самая политическая политика, потому что если я начну объяснять, почему так получилось, что стали нужны детские приюты, это уже действительно войдет в противоречие с идеологией вашей газеты“. В общем, не пошла к ним, осталась в „Правде“».

Газету, в которую ее звали, Татьяна Витальевна не называет, оговариваясь только, что нет больше той газеты, и я пытаюсь угадать — «Мегаполис-экспресс»? «Куранты»? «Деловой мир»? А может быть, никакой газеты не было вообще, просто Татьяне Витальевне сейчас, в две тысячи седьмом, легче думать, что звали ее куда-то, а она осталась в «Правде» и не прогадала.

II.
В 1991 году в «Правде» работало 400 человек, не считая ста собкоров в СССР и за рубежом. Сегодня в штате «Правды» 57 сотрудников, в том числе 25 журналистов. Татьяна Витальевна, как и большая часть ее коллег, в «Правде» с тех еще пор, когда улица Правды называлась улицей «Правды» и удостоверение сотрудника газеты, основанной 5 мая 1912 года Владимиром Ильичом Лениным, значило больше, чем любая нынешняя корочка. Теперь у правдистов — пластиковые карточки-пропуска издательства «Пресса», и в «новом газетном корпусе», который к XXVI съезду КПСС построили специально для «Правды», у правдистов осталось только три комнаты на восьмом этаже и пять комнат на седьмом. В комнате, где теперь сидит Татьяна Витальевна, раньше был музей «Правды». Несколько экспонатов сохранилось до наших дней — непонятно как уцелевшая тарелка с надписью «РСФСР» (настоящий агитфарфор), ваза с Лениным, большой дурацкий самовар с гравировкой и самое главное — огромный (вероятно, это его и спасло — просто так не вынесешь) дубовый стол, за которым когда-то работала Мария Ильинична Ульянова. Теперь на этом столе стоит компьютер заместителя ответственного секретаря Евгения Васильевича Спехова. Он пришел в «Правду» в 1976 году заместителем редактора отдела партийной печати. Писал обзоры прессы и, самое главное, передовые статьи.

— А ты думал, передовые в ЦК писали? — смеется над моей наивностью Евгений Васильевич. — Ни разу такого не было. Все передовые писали сами правдисты. И даже визировать их в ЦК никакого смысла не было. «Правда» была школой ответственности: тот, кто здесь работал, сам понимал, что должно быть написано в передовой.

Евгений Васильевич рассказывает смешную историю — редактор отдела науки Владимир Сергеевич Губарев не умел писать передовых статей, а однажды передовицу поручили именно ему. Он написал, а Евгений Васильевич стал приводить ее к правдинскому формату, и от первоначального губаревского текста остался только один абзац — последний. Потом за статью взялся главный редактор Виктор Григорьевич Афанасьев, который выкинул как раз тот единственный абзац, написанный Губаревым. Смешная история показалась мне не очень смешной, и я, чтобы как-нибудь отреагировать, сказал, что, наверное, Губарев не сильно огорчился, потому что его подписи под статьей не было — правдинские передовицы были анонимными. «Глупость какая, — обиделся Евгений Васильевич. — Они были не анонимные, а редакционные, это разные вещи».

Передовиц теперь нет, зато на последней полосе — анекдоты. «Футбольный матч Россия-Германия. Последние минуты. Россияне проигрывают 2:0. Состоящая из депутатов Госдумы группа поддержки скандирует: «Вспомним Сталинград!» Сидящий поодаль старичок вздыхает: «Э, дорогие, тогда у вас совсем другой тренер был!»

III.
Еще одного обитателя музея «Правды» зовут Владимир Петрович Вишняков. Он политический обозреватель, и его зарплата — 12 тысяч рублей (у Евгения Васильевича — 10 тысяч), самая высокая в «Правде». Владимир Петрович — правдист нового поколения. В газете он с 1995 года, в советские же времена, как сам говорит, тихо диссидентствовал в «Московской правде» («Все тогда диссидентствовали, ничего интересного»). Первая статья Владимира Петровича в «Правде» вышла, однако, в 1964 году — случайно, когда правдинский репортер не сумел попасть на открытие какого-то санатория на Клязьме, куда приезжал Хрущев, и «Правде» пришлось покупать репортаж у «Московской правды». «Правду» Владимир Петрович считает последней газетой, в которой журналист может писать только то, что думает.

— Я всегда, с детства уважал «Правду» за то, что она никогда не торопилась, не забегала вперед. Другие газеты — «Известия», «Литературка», «Комсомолка» — не брезговали дешевыми приемами, и литературными, и пропагандистскими, а «Правда» вела себя уверенно и неторопливо. За «Правдой» всегда оставалось последнее слово, и это — уникальное качество, которое мы бережем и сейчас, — говорит Владимир Петрович, но в его словах трудно не уловить некоторой натяжки. Своим безусловным правом на «последнее слово» советская «Правда» была обязана не своей уверенности или неторопливости, а исключительному положению в системе советских медиа — ее и назвали «Правдой» потому, что с помощью этой газеты партия объясняла человечеству, что именно следует сегодня считать правдой. С Владимиром Петровичем стоит согласиться — этому принципу газета и теперь верна, дешевых трюков и кричащих заголовков в ней нет (а те, что есть, смотрятся просто пародийно — «Уйди, власть, с миром, ибо Россия гневается!»), но никакого эффекта принцип уже не имеет. «Правда» 1977 года чувствовала себя уверенно, потому что за ней стояли Брежнев, Суслов и восемнадцатимиллионная партия во главе с ленинским ЦК. За спиной «Правды»-2007 — ни Брежнева, ни Суслова, ни ленинского ЦК. Думать, что ничего не изменилось, — это уже не солидная уверенность и даже не безумство храбрых, а вообще непонятно что. При Брежневе к каждому своему юбилею «Правда» выпускала большой альбом с мемуарами правдистов и очерками истории газеты — в этом году, к 95-летию «Правды», такой же сборник вышел под названием «Газета на все времена». Все как раньше — те же портреты Ленина, те же карикатуры Кукрыниксов, плюс бонусом — новая статья Юрия Бондарева «Политиканство»: «На последнем пленуме Народно-патриотического союза Подберезкин вдруг болезненно побледнел, пробормотал что-то язвительное и глянул на меня откровенно враждебно, когда я сказал: „Нет, никогда Волга не будет впадать в Миссисипи!“» Сомнений по поводу Волги, конечно, никаких, но Юрия Бондарева почему-то очень жалко.

IV.
Музей, однако, остается музеем, и я спрашиваю правдистов, можно ли увидеть три ордена (два ордена Ленина и один Октябрьской революции), которыми украшен логотип газеты. «Нет орденов», — равнодушно говорит Евгений Васильевич, а на уточняющий вопрос — куда, мол, делись? — не меняя интонации, отвечает: «Да спер кто-то. Они к знамени были приколоты, так со знаменем их и сперли».

Знамя хранилось в сейфе главного редактора, и правдисты считают, что за похищением орденов, как и за расхищением остальных правдинских сокровищ (рукописи Ленина, старинная мебель, артефакты первых лет советской власти и даже цветные телевизоры, которых раньше в редакции было много, а теперь не осталось совсем) стоят «греки». «Греки» — собирательный образ правдинского менеджмента, пришедшего в газету в 1992 году с подачи тогдашнего главного редактора Геннадия Селезнева. Летом девяносто второго, когда у «Правды» окончательно отобрали все производственные мощности, а пожертвований рядовых читателей перестало хватать даже на оплату аренды нескольких кабинетов, Селезнев совместно с семьей греческих бизнесменов-коммунистов Янникосов создал АО «Правда интернешнл».

— Это спасло газету, — считает Евгений Васильевич Спехов. — Мы тогда выходили три раза в неделю, наскребая последние копейки, нас хотели отсюда выселять, и нам даже приходилось отбивать атаки лужковских бандитов, которые пытались выбрасывать из кабинетов наши вещи. С фасада сорвали вывеску «Правды». Зарплат вообще не было. Потом пришли греки, газета снова стала ежедневной. Мы выжили.

V.
К грекам правдисты так и относятся — считая их одновременно и жуликами, и спасителями. Отец братьев Янникосов был известным греческим издателем, которого, по семейному преданию, спасла от убийства в застенках «черных полковников» публикация очерка о его похищении в «Правде». Янникос-старший вышел на свободу и в знак признательности выпустил на греческом языке Большую советскую энциклопедию. А потом его дети купили «Правду».

Единственный человек, который все знает об этой сделке, — сам Геннадий Селезнев, всегда отказывающийся от любых публичных комментариев по поводу греков. Вероятно, речь шла о каких-то личных гарантиях Селезнева, потому что после октября 1993 года, когда «Правда» была запрещена с условием возобновления издания только после смены главного редактора и Селезнев ушел, газета опять стала мучительно погибать. Новый главный редактор Виктор Линник попытался найти других инвесторов, и вроде бы даже нашел, но редакция раскололась — часть правдистов поддержала Линника, часть — греков и их ставленника Александра Ильина, в итоге в 1994 году появилась вторая «Правда», а в 1995-м — и третья, «Правда-5», полностью принадлежащая Янникосам. Год спустя греки закрыли «Правду» Ильина, «Правда-5» стала ежедневной и почти антикоммунистической. Ильин обратился за помощью к Геннадию Зюганову, тот привлек давнего спонсора КПРФ Виктора Видьманова с его корпорацией «Росагропромстрой», которая стала соучредителем новой «Правды» (ее еще называли красной, потому что логотип был красного цвета), и в 1998 году красной «Правде» в суде удалось доказать свои исключительные права на товарный знак. Газета Линника стала называться «Слово» и, кажется, существует до сих пор, «Правда-5» закрылась, а красная «Правда» стала органом КПРФ. Еще один удар по «Правде» нанес ее бывший журналист Вадим Горшенин, который купил в 1999 году доменное имя pravda.ru и организовал по этому адресу интернет-издание, занимающееся политтехнологическими провокациями, в том числе против коммунистов (в 2003 году «Правда.ру» выходила в бумажной версии и рекламировала «Родину»).

В прошлом году Александр Ильин умер, успев перед смертью рассориться с компартией и написать злую книгу о Геннадии Зюганове. Новый главный редактор Валентин Шурчанов пришел в «Правду» из Чувашского рескома КПРФ, журналистской работой раньше не занимался, но теперь наверстывает упущенное, после каждой загранкомандировки публикуя в газете очерк с обязательным «здесь нам есть чему поучиться».

VI.
«Правда» — странное учреждение. Вроде бы газета одной из ведущих политических партий страны, инструмент предвыборной агитации и просто медиаресурс. Но ни того, ни другого, ни третьего в этих стенах не чувствуется. Просто маленькое Зазеркалье. На остальных этажах — шумно и суетно, «Российская газета», «Эксперт», «Труд», издательство «Вагриус». В «Правде» тихо, темный коридор и старики, собравшиеся вокруг дубового стола Марии Ильиничны Ульяновой — то ли бодрые пенсионеры, которым не сидится дома, то ли просто тихие призраки. Интересно, если бы большевики забавы ради сохранили в каком-нибудь флигеле редакцию «Биржевых ведомостей», которая пережила бы и тридцать седьмой, и сорок первый, и восемьдесят четвертый — это было бы так же трогательно и жутко?

VII.
Сегодня «Правда» платит 9 миллионов рублей за аренду своих кабинетов в здании, которое когда-то полностью принадлежало газете. Архив «Правды» помещался в полуподвале здания (сейчас там редакция газеты «Труд»), потом старые подшивки и рукописи оказалось негде хранить. Татьяна Морозова рассказывает, что редакция просила библиотеки и даже Книжную палату принять старые газеты — но везде получала отказ. Только рукописи статей об Америке (в архивах «Правды» материалы систематизировались по темам) забрал Институт США и Канады. Оставив в редакции по одному экземпляру подшивок за каждый год, все остальное правдисты вынесли на свалку рядом со стройкой на улице «Правды» (строили, кстати, третий корпус издательства, сейчас в нем — бизнес-центр «Северное сияние»).

С 2003 года время от времени «Правда» выпускает репринтные издания старых номеров — начало войны, парад 7 ноября 1941 года, День Победы. Такие сувениры раздают бесплатно на коммунистических митингах и продают по 5 рублей в редакционном киоске. Дохода это не приносит, но — «Правда» никогда не существовала ради дохода.