Система исполнения наказаний России – одно из самых закрытых и автономных силовых ведомств России. У ФСИН все свое, вплоть до оперативно-розыскных органов и бухгалтерии [ Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН) является одним из крупнейших по численности российским правоохранительным органом. В ее систему входит 222 следственных изолятора и 164 помещения, функционирующих в режиме СИЗО. 758 исправительных колоний, 7 тюрем и 62 воспитательные колонии для несовершеннолетних. На сегодняшний день в них содержатся более 890 тысяч подозреваемых и осужденных. Штатная численность сотрудников – 360 тысяч человек. В состав ФСИН также входят 262 федеральных предприятия, 495 центров трудовой адаптации плюс еще школы, училища, больницы и храмы. ]. Финансирование ФСИН прописано в бюджете так называемой защищенной строкой. Это специальная категория пунктов в федеральном бюджете, которые ни при каких обстоятельствах не подлежат секвестрированию. Формально служба исполнения наказаний входит в структуру Минюста, однако после прошедшей в начале 2000-х административной реформы у министерства по факту осталось только правовое регулирование. Минюст может разрабатывать различные нормативные акты, например, правила внутреннего распорядка в колониях. Но реальной власти и контроля за деятельностью пенитенциарной системы у него нет.

С февраля по апрель 2009 года в Таганском суде г. Москвы разбиралось дело Алексея Олесинова, обвиненного по ч. 2 ст. 213 УК РФ (хулиганство). Олесинову было вменено нападение на охранников (лиц, обеспечивающих правопорядок) клуба «Культ», а также причинение материального ущерба клубу «Культ». Интересно, что изначально (30 августа 2008 года) сотрудники милиции, забравшие Олесинова за попытку пройти на концерт против воли охранников, сочли его поступок тянущим не более чем на административную ответственность.

Сталкивался я с Фемидой не раз еще и в советские времена. В 1986 году судили меня по одной из тех статей, которые спустя несколько лет были признаны неправильными и исключены из Уголовного кодекса, а именно по статье за нарушение паспортного режима. Чтобы не утомлять читателей подробностями, скажу лишь, что все требования, которые необходимо тогда было соблюсти, были мною выполнены. Я приехал в точно указанное время в Псков, куда меня после освобождения направила (не без обмана, кстати) спецчасть Княжпогостской колонии (Республика Коми). Отметился где надо, отказался от радушия местных чиновников, предложивших мне работу на кирпичном заводе (до осуждения я работал осветителем на Ленфильме) и от проживания в полуразвалившейся общаге с почти окончательно спившимся и вполне хулиганствующим контингентом, и уехал в Ленинград, туда, где родился и вырос.