«На религию нельзя смотреть со стороны, со стороны ничего почти не видно…» — полагал в 1907 г. Н.А. Бердяев [Бердяев 1999]. Но, если задуматься, на очень многие явления лучше смотреть не со стороны, а изнутри. Согласимся, что и на нашу научную жизнь вряд ли эффективно «смотреть издали», особенно если воспринимать ее не как отвлеченное понятие и даже не как сложный феномен общественного сознания, постоянно изменяющийся, поскольку меняются, развиваясь, его носители. Наша повседневность, быт представителей академического сообщества — это особый жизненный стиль, особый образ жизни.

К концу XX в. обнаружилось, что «век разума» был отягощен немалой толикой иррационализма: разум оказался относительной величиной, прогресс продемонстрировал свои темные стороны, а наука, на которую возлагалось столько надежд, оказалась далеко не всесильной. Разрушился и образ «чистой науки», и она обнаружила свою зависимость от социальных и политических факторов, в особенности от господствующей идеологии. Выяснилось, что даже, на первый взгляд, далекие от политики научные дисциплины с легкостью подвергались и подвергаются политизации и служат актуальным политическим интересам.

Появление и бурное развитие Интернета сопоставимо по своим последствиям разве что с появлением письменности. Несмотря на множащиеся попытки разобраться в характере происходящих изменений, вопросы, касающиеся изменений в характере научного знания и его функционирования в новых условиях, остаются недостаточно отрефлексированными научным сообществом. Такое положение вполне естественно, поскольку мы погружены в этот процесс и необходимая дистанция отсутствует. Тем не менее некоторые темы уже сейчас требуют осмысления. Редколлегия обращается к участникам обсуждения с такими вопросами.