В последнее время в России наблюдается рост регионального самосознания. Население регионов все активнее пытается привлечь внимание Центра к своим социально-экономическим и экологическим проблемам; все большее число людей обращают внимание на региональные культурные особенности и проявляют интерес к истории своего края. Предварительные результаты последней переписи населения, проведенной в октябре 2010 года, свидетельствуют о том, что в графе «национальность» жители ряда регионов указывали новые национальные самоидентификации. Среди них в количественном отношении выделяется национальность «сибиряк».
Трактовка категории «сибиряк» как национальности имеет неоднозначную природу. С одной стороны, идеологи «сибирской нации» описывают «сибиряков» как национальную общность, которая существовала всегда, «отличаясь от русских и говором, и хозяйством, и бытовыми привычками, и мировоззрением, и даже внешним видом», и эти особенности отмечались начиная с XVII века. В качестве ключевых элементов сибирской нации вышеупомянутые идеологи выделяют следующие: 1) многокомпонентный состав: сообщество сибирских старожилов представляет собой «ядро» нации в том, что касается (традиционного) мировоззрения и культуры, но вокруг них собираются люди разных (в том числе смешанных) национальностей; 2) сибирскую нацию составляют люди смешанного происхождения, которые путем «сибирского самоопределения» решают проблему самоидентификации. В этом отличие сибиряков от русских, и здесь проходит граница сибирской нации; 3) сибирский язык (пока существующий в форме письменного литературного языка, составленного Ярославом Золотаревым на основе традиционных сибирских говоров, но постепенно оформляющийся в «живой» язык).

В последние годы Россия неоднократно пыталась реформировать миграционную политику, однако, несмотря на все усилия, не смогла добиться ни существенного снижения нелегальной миграции, ни изменения трудовых потоков в пользу более квалифицированных мигрантов. Количество нелегальных трудовых мигрантов в стране оценивается в три—пять миллионов человек, что как минимум в два раза превышает численность легально трудоустроенных иностранных граждан. Подавляющее большинство мигрантов сегодня — это низкоквалифицированные рабочие из стран СНГ, Турции, Китая и Вьетнама; доля высококвалифицированных специалистов остается незначительной и едва превышает 20 тыс. человек в год.
Принципиальная неспособность власти контролировать трудовую миграцию напрямую связана с особенностями российского миграционного режима на постсоветском пространстве. С одной стороны, РФ держит открытыми границы со странами СНГ, стимулируя региональную мобильность; с другой — ограничивает возможности легального проживания и трудоустройства иностранных граждан, пытаясь тем самым компенсировать издержки от свободного перемещения. Как показывает мировая практика, подобный режим, основанный на сочетании либеральных и ограничительных принципов, эффективно действует между развитыми странами, но несостоятелен в условиях серьезного социально-экономического разрыва между участниками миграционного обмена. В последнем случае структурные факторы, движущие миграцию, оказываются намного сильнее способности принимающего государства удерживать миграционные процессы в установленных рамках.

Прошлый, 2011 год стал переломным для всего российского общества, в том числе и для православной его части. До сих пор, несмотря на постоянные уверения иерархов Русской православной церкви, что церковь — часть общества, православные не осознавали себя гражданской силой вне рамок четко очерченной сферы социального служения. Надежды довольно широких слоев населения на то, что церковь поможет России двинуться по пути демократизации, по большей части не оправдывались. Христианско-демократические партии, во множестве возникшие в стране в конце 1980-х — начале 1990 годов ХХ века и изначально имевшие размытую демократическую ориентацию, не пользовались ни церковной, ни электоральной поддержкой и в большинстве своем сгинули к 1994-му или же превратились в маргинальные политические секты (некоторые — с явно фундаменталистским уклоном). Поражение было столь оглушительным, что на долгое время все разговоры о возможности их возрождения были оставлены — принятый же летом 2001 года федеральный закон «О политических партиях» вообще запретил создание партий по религиозному признаку.