Тело и душа
В статье представлена аналитика телесной монструозности в фильмах Дэвида Кроненберга. Анализу подвергается принадлежность ранних лент («Бешенство», «Выводок», «Муха» и др.) к жарну «телесного хоррора» (body horror). Показана внутренняя трансформация этого жанра в более поздних работах режиссера |
03 сентября 2013
Машина-платье порождает желание или диспозитив vs. аппарат
В статье проведены различия в терминологии аппаратной теории кино Ж.‑Л. Бодри и на стыке двух понятий — «диспозитив» и «аппарат» введено третье — «машина», которое рассмотрено на материале фильма Алекса ван Вармердама «Платье». Герой фильма, подобно Носу у Гоголя, не человек, а вещь — актор, в данном случае — яркое платье, проходящее путь от создания хлопка до дыма крематория. Использование концепта «машина» (Делёз/Гваттари) позволяет наметить контуры человеческого вне бинарностей искусственное/естественное, природное/социальное, красивое/некрасивое, живое/мертвое и т. д. |
03 сентября 2013
Феномен постмодернистской исповедальности в фильме Майкла Уинтерботтома «Тристрам Шенди: история Петушка и Бычка» (2005)
В предлагаемой статье фильм Майкла Уинтерботтома «Тристрам Шенди: история петушка и бычка» (2005) выступает материалом для рассмотрения поэтики художественных средств кинематографа, создающих феномен постмодернистской исповедальности. Ранний образец использования искусных стратегий «исповеди с лазейкой», характерных для литературы последующих веков, роман Лоренса Стерна «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена» (1767) — специфический случай пародийной исповедальной саморефлексии. Аналитические рамки нарративных, визуальных и культурных исследований используются при анализе фильма Уинтерботтома. Идея драматизации исповедальности проявляет себя на нескольких уровнях композиции фильма. Основной фокус внимания Уинтерботтома — герои, исполняющие роли профессиональных актеров. Способ выражения их профессиональных и личных проблем заставляет задуматься над вопросами кризиса постмодернистской идентичности, конструирования «я» и пр. Особое внимание уделяется конструкции «фильм в фильме» и средствам визуальной эстетизации представления, таким как мотив актерской игры, двойничество персонажей, композиционные структуры mise-en-abyme, визуализация персональной памяти и снов. Глубокое сомнение в возможности исповеди открывает условность словесной «правды», которая противостоит болезненному опыту жизни, сопротивляющемуся вербальному конструированию. Поэтика визуальных средств в фильме представляет эту идею как еще более амбивалентную |
03 сентября 2013
