Статья посвящена 15-минутному музыкальному сочинению для струнного квартета и электроники американского композитора-минималиста Стива Райха «WTC 9/11», написанному в память о жертвах террористической атаки на башни Всемирного торгового центра в США 11 сентября 2001 года. Анализируется значение использованных в произведении «документальных» материалов: голосов свидетелей катастрофы, записанных на автоответчики. Этот прием помещается в контекст более широкой традиции дефигуративного искусства и литературы после крупнейших катастроф ХХ века, где сбои и разрывы «гладкого» нарратива играют особую роль. Внимание уделяется прост ранству исполнения, телесному опыту слушателей и тишине как смыслоорганизующему принципу музыкального высказывания.

В статье рассматриваются коммунитарные и коммуникативные аспекты феномена молчания (тишины) в контексте исполнения академической музыки. В качестве иллюстрации приводится история формирования «этоса молчания» в западноевропейском оперном теат ре в XIX веке. Тишина в музыкальном произведении не только выполняет эстетические функции, но и организует соответствующий этос аудитории, который исторически связан со становлением буржуазной публичной сферы и появлением новых инклюзивных модусов слушания. Конфликты, возникающие при этом, не только маркируют границы новых способов отношения к музыкальному искусству, но и позволяют увидеть в тишине пространство, в котором возможен их плодотворный синтез.

Для феноменолога звук проявляется как чистое явление себя, а не как знак того, чем он не является. Быть может, именно в восприятии звукового феномена имеется больше всего оснований вести речь не о «схватывании» явления, а о «захваченности» им. Вслушивание порой способно предстать не только как способ восприятия звуковой информации, но и как прикосновение к звучанию в его предельной абстрактности. Кажется, именно этот момент, предшествующий рождению смысла, и оказывается местом встречи звука и философии. Эта тема позволяет объединить в единый круг проблем философию Мартина Хайдеггера и Жана-Люка Нанси, а также звуковые исследования Дона Айда и Саломеи Фёгелин. Понятие тишины предстает в этих текстах как пространство для разговора о звуке.