Сегодня в правоконсервативных кругах популярны идеи о русском монархе или самой России как «удерживающем», и на этом основании делаются попытки объяснить Русскую революцию 1917 г. и последующие события XX в. как борьбу с «удерживающим» вплоть до его «ритуального убийства». Ответственность за Революцию возлагается на масонов и евреев, обвиняющихся в подготовке прихода антихриста. Уместно задать вопрос, какую роль такие представления играли в предреволюционной и революционной России и кого они тогда увлекали. В статье говорится о популярности пророчеств о конце света в России на рубеже XIX–XX вв. рассматривается, как в этот контекст вписываются «Протоколы сионских мудрецов», и анализируется, каким образом и почему миф о заговоре евреев и масонов напрямую вытекает из этих пророчеств.

В статье делается анализ отражения Революции и Гражданской войны 1917–1921 гг. в восприятии и деяниях мусульманского духовенства Дагестанской области. Показывается их активное вовлечение в общественно-политическую жизнь края, участие в различных институтах власти, создание ими союзов-коалиций, а также внутренние расколы в их среде. Здесь же дается небольшой анализ социально-политических взглядов и стратегий наиболее влиятельных духовных вождей мусульман — Н. Гоцинского и А.-Х. Акушинского, как яркие примеры отражения революционной эпохи.

Статья посвящена институциональным изменениям, происходившим в сфере религиозного управления мусульманским населением Европейской части России, Волго-Уральского региона и отчасти Сибири на протяжении 1917-го — начала 1918 г., в частности, деятельности Оренбургского магометанского духовного собрания. Ключевую роль в обсуждении данных проблем в это время играли всероссийские и региональные мусульманские съезды, а также татароязычная пресса. Свободное и открытое обсуждение различных тем находилось под влиянием кардинальных социальных сдвигов, неоднократных смен общественных настроений, роста «национальных эгоизмов» и превращения классового принципа в идеологическую доминанту. Ключевой вопрос касается самоощущения мусульманского духовенства и попыток активной его верхушки к самоорганизации с целью превращения провозглашаемой религиозной свободы в подлинную автономию религиозных институтов.