Теория свободы воли Питера ван Инвагена оказала большое влияние на современ­ную философию, как и его теория перемещения во времени. На первый взгляд ка­жется, что сама идея перемещения в прошлое не совместима со свободой воли. С точки зрения ван Инвагена, для свободы воли необходимо открытое будущее. Если перемещение в прошлое возможно и прошлое является закрытым, то «буду­щее» для путешественников во времени также является закрытым и, следователь­но, они не обладают свободой воли. В данной статье автор анализирует совмести­мость теорий свободы воли и перемещения во времени ван Инвагена. Для этого формулируется противоречивая триада, которая эксплицирует проблему соотноше­ния свободы воли и перемещения во времени в целом. Отрицание одного из эле­ментов триады приводит к непротиворечивости двух остальных. Теория переме­щения во времени ван Инвагена рассматривается как стратегия отрицания одного из элементов триады. Далее, в статье исследуется общее логическое пространство проблемы через анализ стратегий отрицания остальных элементов. Автор выделя­ет ряд трудностей, с которыми сталкивается каждая стратегия, намечает пути их преодоления и оценивает их значимость для ван Инвагена. Автор приходит к выво­ду, что текущие взгляды ван Инвагена непротиворечивы, хотя и зависят от более общей дискуссии о возможности изменения прошлого, а также от возможных научных открытий.

Формирование целостного понимания человека требует многомерного и одновре­менно конкретного подхода к его внутреннему миру, включая выявление связей и взаимодействий между различными его сферами, в частности – чувствами и по­нятиями. В статье намечаются пути к теоретическому синтезу чувственности и мышления, предлагается определенная содержательная модель человека в его це­лостности. Задача заключается в том, чтобы увидеть феномены чувственной сферы и категории мышления в их собственном развитии и субординации и одновременно с этим выявить связи и соединения чувственности и мышления; более того – рас­смотреть иерархическое строение разнообразных чувств в их корреляции с иерар­хией универсально-всеобщих понятий. Чувство и мысль оказываются связанными друг с другом в единые формообразования, блоки, паттерны. Но чем конкретно со­единяются чувственное и рациональное, какая способность и синтезирующая схема делает возможным их совмещение? Такой схемой и способностью являются, веро­ятно, фундаментальные способности-матрицы: воображение и доверие (открытость как проявление единосущности человека и мира). Только в случае, когда в роли по­средников между мыслью и чувством выступают воображение и базовое доверие, стихийность мысли и стихийность чувства способны приводиться в двуединую раз­вивающуюся систему.

В статье рассматриваются недавние выдающиеся достижения в изучении антропои­дов, но при этом подвергаются критическому анализу утверждения лидеров мировой приматологии об отсутствии качественного отличия между обезьянами и человеком в когнитивной сфере, способах организации сообществ и механизмах регуляции по­ведения. Согласно представленной позиции, природу от общества отделяет самостоя­тельная онтологическая ступень – исчезнувший после миллионов лет существования постприродный мир, в рамках эволюции которого возникли базовые единицы бытия нового типа – не фиксируемые сенсорно постприродные общности, выступавшие в качестве надындивидуальных субъектов. Система их когнитивной репрезентации формировалась на базе эмпатического познания, развитие которого привело к станов­лению несенсорной понятийной когнитивной системы, тогда как интеллект живот­ных остался в рамках сенсорного познания и неразрывно связанных с ним простых форм эмпатического познания. Возникшая изначально в контексте обеспечения ново­го типа субъект-субъектных отношений качественно новая понятийная когнитивная система позволила обнаружить не фиксируемые сенсорно сущности и отношения не только в социальном, но и во всяком другом, в том числе природном, бытии.