Офицерская рота несла караульную службу по охране взорванного моста на реке в трёх верстах от недавно занятого большого южного города. Охраной моста, впрочем, не вполне определялись обязанности роты. Служба состояла и в проверке поезда, приезжавшего раз в сутки со стороны моря. Проверка же была необходима потому, что оттуда, из только что занятого района, просачивались в тыл комиссары и агитаторы.

У Насти был дом. Двухэтажный, с большими окнами. На втором этаже располагались спальни, гостевая и хозяйская. На первом — большая гостиная: диван в скандинавском стиле, журнальный столик — куб, зеркало в полный рост, фикусы бенджамина и длинный Икеевкий светильник, распространяющий вечерами уютный свет. На первом этаже была ванная с джакузи, лежа в которой Настя любила пить вино и смотреть в окно от потолка до пола. Там, за стеклом, зеленел лес, и гуляли олени, тонконогие, пушистые, с кружевными рогами и влажно-пугливыми взглядами.

«Всё-таки как хорошо нигде не служить! — вприпрыжку поднимаясь по лестнице и направляя стопы в служебный буфет, он снова и снова прокручивал внутри себя монолог, который минут сорок назад произнёс жене, пока та гладила ему рубашку. — Не представляю! В страшном сне не представляю: смог бы я изо дня в день, изо дня в день входить в это уродливое здание… слушать этих маразматиков, застрявших в прошлом веке…