В работе анализируется феномен антропологической катастрофы, которая совершилась в России в XX в., а также обсуждаются антропологические и социальные стратегии, возможные для человека и общества в период, непосредственно следующий за катастрофой. В центр рассмотрения ставится этический аспект катастрофы. Прослеживается процесс изменения этических установок в России, начиная с предреволюционного периода и по настоящий день. Установлено, что этот процесс носил характер серии резких смен этической модели, насильственно-нормативно диктуемых властью. Такие смены травмировали и дезориентировали нравственное сознание, постепенно лишая его чувствительности и увлекая к деградации. В качестве последних этапов процесса выделены постсоветские формации «анти-этики» 1990-х гг. и «а-этики», состояния атрофии этического сознания, — в наши дни. Проводится антропологический анализ состояния человека и общества после катастрофы. Выбирая за основу концепцию человека как Присутствия (она представлена, прежде всего, у Хайдеггера, а в русской философии у В. В. Бибихина), мы заключаем, что в пост-катастрофическом состоянии человек существует в ущербном модусе «расплющенного Присутствия». Примеры существования в таком модусе мы находим описанными или изображенными в современном искусстве — у Рильке, Клее, Хармса, в свидетельствах, создававшихся в концлагере. В этих примерах миссия самореализации, доступная человеку, характеризуется как особого рода экзистенциальная практика — «регистрация на краю», или «последняя регистрация», исполнители же этой миссии — «последние регистраторы». Наряду с прочими измерениями нормального присутствия, в модусе «расплющенного Присутствия» нет также и развитой этической модели, и в этом смысле, нет этики, но существует еще некоторый этос.