Распад коммунистического блока тридцать лет назад совпал с поразительным взрывом глобальной миграции и в значительной мере способствовал ему. Берлинская стена была лишь одним из многих барьеров, рухнувших в конце ХХ в., что вызвало беспрецедентный рост и интенсификацию мобильности, преобразившей знакомый нам мир вместе с нашим самосознанием как его обитателей. Посткоммунистическая Евразия стала плавильным котлом новых политических и экономических отношений, где свежие и подчас двусмысленные социальные и культурные идентичности возводились на удивительно прочных, равно как и на весьма шатких исторических основаниях