* * *
Как в первый раз — да будет свет!
Земля и небо, дом с трубою
и ты, и я, и мы с тобою,
Ну, со свиданьицем! Привет!

Я знаю, всё — из пустоты.
И дождь, и заросли крапивы,
и я, конечно же, и ты
зеленоглазый и счастливый.

Мы здесь с тобою навсегда,
чтоб вечно помнить эти песни.
Твои года,
мои года.
Замри, мой друг!
Умри!
Воскресни!

И ты опять увидишь свет,
услышишь снова на опушке
не то припев, не то куплет
беспечной песенки кукушки.

* * *
Зло вымещая на природе,
лягушек мучают мальчишки.
Глядит задумчиво на воду
рыбак на тракторной покрышке.

Огромный сом, смутивший реку,
а с ним комар, попавший в ужин.
Как мало нужно человеку,
как человеку много нужно.

Чтоб сохранить свою улыбку,
чтоб находить детей в капусте.
Он на крючок поймает рыбку,
но пожалеет и отпустит.

* * *
Пересохший фонтан и дорожка с мостом,
лев, застывший у входа, с отбитым хвостом,
козырёк остановки, точней — бескозырка,
и лохмотья афиш возле старого цирка.

А ещё — как музей городской гастроном,
чёрно-белые «волги» у местного ЗАГСа.
И тутовник в июне под нашим окном
оставлял перезревшие крупные кляксы.

Всё по кругу — о жизни, о хитрой судьбе,
хоть и сам до сих пор ничего и не понял.
Кто ты есть и зачем улыбалась тебе
незнакомая девочка в парке на пони.

* * *
Ещё вчера катались с горки
и домик делали жуку,
и пчёлка с маленьким ведёрком
спешила к майскому цветку.

Ну а теперь не до веселья,
когда пропитые мужи
срезают в парке карусели
и умножают гаражи.

Да я и сам из ветеранов
любви и прочей ерунды,
и на «Заводе автокранов»
схожу с пакетами еды.

Бреду по кочкам мускулистым
вдоль мрачных стен и пустыря,
где пацанята-футболисты
и с бантом девочка-судья.

У них совсем другие страсти,
не признающие цены.
Они не думают о счастье,
они ещё не влюблены.

* * *
Снег, похожий на парашютиста,
ставшие стоянками дворы...
Тоже мне зима-аккуратистка — 
ейные повсюду хархары.

Ледяным поводит стеклорезом,
говорит красивые слова.
Снег идёт над городом и лесом:
не поймёшь — где хвост, где голова.

Снег идёт и люди, как статисты,
хлопают глазами каждый миг.
Мнит себя заправским теннисистом
мальчик, выбивая половик.

Хоккеистов красочные крики,
пять минут осталось до конца.
Человек несёт на свалку книги,
он похоронил вчера отца.

* * *
У дивана вместо ножки
небольшая стопка книг.
Говорят, просил морошки,
успокаивал родных.

Я и сам бы, зная прикуп,
четверых бы нарожал,
обратясь к святому лику,
жёнку за руку держал.

Чтоб у церкви схоронили,
ничего, что там песок.
Чтобы крестик на могиле
рос — не низок, не высок.

Привезли б землицу, доски
в годовщину бы мою,
посадили там берёзку,
сколотили бы скамью.

* * * 
Для любителей ремейков 
гонишь свой велосипед. 
В бардачке звенит семейка, 
а семьи давно уж нет.

Нет ни радости, ни горя, 
но ещё блестит слеза. 
Жизнь огромная, как море, 
переполнила глаза.

А на береге — русалки
в суете своих сует. 
С низким верхом раздевалки 
в синий выкрашены цвет.

За девчонками с пригорка 
подсекают пацаны. 
Наливай скорее с горкой. 
Лишь бы не было войны.

Лишь бы пенились чернила, 
продолжая наш рассказ. 
Лишь бы всё на свете было — 
пусть уже не будет нас.

* * *
Сколько золота и бронзы
в этой заспанной глуши.
Из-за тучи вышло солнце.
Солнце, солнце, не спеши

заходить, чтоб на контрасте
чайник с чашками блестел
и, зажмурившись от счастья,
кот на лавочке сидел.

Чтоб на гвоздик связку перца
мать повесила сушить.
Чтоб и мне чуть-чуть согреться,
чтобы зиму пережить.